— Василий, уже двенадцатый час, неудобно.
— Удобно, Вика. — Василий Васильевич протянул жене трубку, сам набрал номер.
Зверева не оказалось дома, Виктория Павловна поговорила с Любашей, попеняла, что совсем забыли про стариков, узнала, что «блудный муж» должен скоро вернуться, а «верная жена» на боевом посту у плиты греет ужин.
— Будем ждать, — сказал Василий Васильевич, принес из кабинета книгу, сел у телефона.
Лет десять-пятнадцать назад Виктория Павловна обязательно бы спросила, что случилось, либо категорически заявила, что звонить в двенадцатом часу ночи не будет. Но на то и прожиты эти годы, чтобы научиться понимать и верить. Виктория Павловна молча пошла заниматься домашними делами, через полчаса Василий Васильевич вновь соединил ее с квартирой Зверева. Николай сам снял трубку.
— Здравствуйте, Коля. — Виктория Павловна вопросительно взглянула на мужа, заставила себя улыбнуться, заговорить непринужденнее: — Купили квартиру? Поздравляем, надеемся, пригласите посмотреть.
Заметив вопросительный взгляд жены, Василий Васильевич подсказал:
— Как здоровье Любаши? Как дочка?
— Как здоровье Любаши? Как дочка? — послушно повторила Виктория Павловна, выслушала ответ. — Нет… он не спит еще, могу позвать. — Она положила трубку на столик, быстро ушла на кухню.
Полковник долго сидел неподвижно, наконец взял трубку.
— Слушаю.
— Здравствуйте, Василий Васильевич, сто лет не виделись. Как жизнь молодая?
— Спасибо, — не отвечая на приветствие, сказал полковник и замолчал.
После небольшой паузы Зверев сказал:
— Мне необходимо с вами поговорить.
Полковник не ответил, прикрыл глаза, откинулся на спинку кресла, неожиданно он вспомнил, как около сорока лет назад сидел так же, ждал ответа из роддома. Вика рожала первенца.
— Если не возражаете, я зайду завтра к вам на работу.
Полковник переложил трубку в левую руку, достал платок, вытер лицо.
— Я эти дни очень занят, позвони майору Сергееву. — Не ожидая ответа, Василий Васильевич положил трубку.
ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТОЕ МАЯ. СРЕДА
— Что ты пристал? Я не могу тебе помочь? — Зверев натер ладони магнезией, подпрыгнув, повис на кольцах.
Борис сидел на скамейке и смотрел, как друг подтягивается на кольцах, непроизвольно считая разы. Николай подтянулся десять раз, спрыгнул. Нечаев пришел в спортзал, зная, что Зверев по утрам здесь тренируется. Маленький зал тяжелой атлетики — скорее большая комната, чем зал, — был пуст, кроме двух друзей никого. Они могли говорить свободно.
— Ты должен, — сказал Борис, когда Николай подошел к нему и взял лежавший на скамейке широкий кожаный ремень.