— Это уже кое-что. Валяйте.
— Дайте, пожалуйста, хотя бы стакан воды.
Зверев сходил на кухню, налил из-под крана бокал воды, махнул рукой, вынул из холодильника лед.
— Благодарю, вы очень любезны. — Робертс поднял запотевший бокал, побренчал льдинками. — Покрепче ничего не найдется?
— Не употребляю.
— А я грешен. — Робертс мечтательно улыбнулся. Взглянул в невозмутимое лицо хозяина и коротко, но с упоминанием деталей пересказал невеселую историю человека, который считал себя самым умным и сильным.
Зверев выслушал безучастно, задав несколько вопросов, сказал:
— Ладно, вы тот человек, за которого себя выдаете. Остается решить… — Положив на стол руку ладонью вверх, он начал загибать пальцы. — Что вам нужно? Насколько велик вред, который я принесу своей стране? — заметив недоумевающий взгляд собеседника, Зверев пояснил: — Даже у подонков остаются принципы. Чем компенсируется мой выход из лагеря порядочных людей?
— К чему самоуничижение? — Робертс встряхнул бокал, льдинки уже мягко звякнули — лед постепенно таял.
— Каждый пользуется своей терминологией, вы называете себя коммерсантом, и я — молчу.
Робертс наклонил белоснежную голову.
— Хорошо, упрощаем лексикон. Платить будем хорошо и открыто. Это легко. Вы приезжаете в Западную Германию, получаете гонорар, предположим, десять тысяч долларов. Поверьте, это приличные деньги. Издавать и переиздавать вас мы можем до бесконечности.
— Но я далеко не лучший наш писатель, — возразил Зверев.
— У нас свои вкусы, ваш жанр приносит коммерческий успех.
— Предположим.
— Договорились. Самый простой вопрос решен, переходим ко второму вопросу. Вред, который вы наносите своей стране, минимален. — Робертс жестом остановил пытавшегося возразить Зверева. — Чтобы понять существо вопроса и поверить, вам придется немного потерпеть. Современная наука развивается в наших странах по-разному, но опережения не превышают двух-трех лет. Бывает, наши ученые отстают либо идут другим путем. Все сегодняшние строжайшие секреты через два-три года публикуются в научных журналах. Определенные круги не хотят ждать, вот и весь секрет.
— Допустим. — Зверев упрямо наклонил голову. — Я не ученый, чем же я могу оказаться полезен определенным кругам?
— Это ваш первый вопрос, он самый простой и самый сложный. Ответить просто, выполнить нашу просьбу для вас не составит труда. Но! — Робертс смотрел серьезно. — Меня предупредили, я не собираюсь вас запугивать.
— Короче, господин Робертс. Если не собираетесь, не запугивайте.
— Если бы опасность угрожала только вам, я бы промолчал, но она существует и для меня, Николай Иванович. Позволю себе сказать несколько слов. — Робертс долго молчал, видимо, подбирая выражения, проговаривая заготовленный монолог. — Как вы уже могли убедиться, люди, пославшие меня, профессионалы и по-современному жестоки. До тех пор пока вы не знаете нашей цели, вы безопасны, с вами либеральничают, уговаривают. Как только вы узнаете, вы станете опасным. Мне поручено передать, что если вы обратитесь к своим властям, наши планы будут автоматически сорваны, имеющийся на вас материал потеряет свою силу. — Робертс запнулся, смяв сигарету, закончил: — Проще говоря, вас убьют, Зверев. Сегодня это вышло из моды. Для вас сделают исключение. Просто убьют, и все. Ничего не будет, точнее, будет труп. Вы человек упрямый, мой шеф тоже упрям. Он так и сказал: передай этому парню, всему есть предел. Если он нас выдаст, я прикажу его убрать. Все. Он так сказал.