.
Задачу руководства и организации KLV Гитлер поручил Бальдуру фон Шираху. Бывший до назначения на должность гауляйтера Вены вожаком гитлерюгенда, Ширах надеялся соединить усилия со школами и Министерством образования для реализации своей программы обучения. По его представлению, образцом предстояло стать домам, или «лагерям», для однополых детей в возрасте от 10 до 14 лет. За счет перетряски молодежных общежитий и реквизиций гостиниц, монашеских обителей и детских домов штаб Шираха быстро создал базу из 3855 зданий под размещение от 200 000–260 000 человек. Национал-социалистическая народная благотворительность предоставляла поезда, оплачивала медицинский уход за детьми и даже договаривалась с местными семьями, чтобы их обстирывать. Родители и учителя всегда ограничивали свободу действий гитлерюгенда, а потому организация не справилась бы с поставленной задачей, но Ширах задумал свою схему как составляющую образования подростков, предназначенную функционировать и в послевоенную эру и значительным образом расширить влияние гитлерюгенда. Опасаясь подобного развития событий, священники из преимущественно католической Рейнской области развернули на низовом уровне кампанию – хотя не особенно успешную – против замещения родительских обязанностей[239].
К разочарованию нацистских функционеров на местах, для отправки детей по-прежнему требовалось согласие родителей. Настаивая на этом, Гитлер сдерживал антиклерикальное крыло партии и заставлял чиновников добиваться народной поддержки. По иронии судьбы для режима, столь трепетно избегавшего любой опасности, способной взволновать граждан, успех эвакуации строился на страхе родителей за жизнь детей. В Берлине и Гамбурге в первые два месяца в рамках национальной программы были эвакуированы 189 543 ребенка, и по Дрездену бродили слухи о том, будто Берлин совершенно опустел. Когда схему распространили на уязвимые города Северо-Западной Германии, где родители стремились спасти детей от бомбежек, количество согласных на сотрудничество стало расти, и если к 20 февраля 1941 г. эвакуировали 320 000 человек, к концу марта – уже 413 000, а ближе к исходу июня – 619 000[240].
Поначалу организационный процесс пребывал в хаосе. Дети спали на полу прямо на соломе, пока для них спешно строили лавки в общежитиях, однако хватало и энтузиастов импровизации, в том числе способных и энергичных. 28 января 1941 г. Аннелизе A. написала домой из Силезии, рассказывая родителям о благополучном прибытии в монастырь, где монахини заботились о них и кормили. Они занимались подготовкой кроватей, но от родителей ожидали присылки постельного белья. Через два дня Аннелизе поведала домашним, что ходит в школу на лыжах, что устроилась хорошо и делит спальню с двумя лучшими подружками. Десятилетняя Гизела Хенн отправилась из Кёльна на хутор в Восточную Пруссию в сентябре 1940 г. Она впервые оказалась вдалеке от дома, и ей пришлось осваиваться в самые кратчайшие сроки. К тому моменту когда в следующем апреле ее послали на очередные шесть месяцев в Саксонию, она научилась кормить уток и помогать в уборке летнего урожая. Все у нее ладилось, а мать поддерживала переписку с женой саксонского фермера. На третий и очень удачный срок по программе KLV Гизела попала благодаря ее школе