Ее поступок был очень смелым. Она заставила участников записать свое самоосуждающее утверждение большими буквами на листке, который затем они должны были наклеить себе на грудь и носить перед всей группой. Это было как бы своего рода декларацией: «Я больше не позволю этому суждению управлять моей жизнью».
Вы бы наверняка заплакали, если бы увидели, что они написали: «убийца», «зло», «опасный», «сломленный». Было бы недостаточно приклеить на грудь свою мысль, если бы участники до сих пор были слиты с ними. Более того, это могло бы сокрушить личность, ведь сокровенное стало известно другим. Но ветераны были готовы воспринять оценивающее суждение как просто мысль и больше не поддаваться ей, поэтому решение приклеить себе на грудь содержание проблемы стало мощным публичным проявлением серьезного выбора.
Я был глубоко впечатлен мощностью этой практики, когда попробовал ее впервые. Представив метод на семинаре, я решил, что тоже хочу поучаствовать. Меня очень удивило возникшее желание записать слово «злой», потому что я о себе так не думал. Не помню, чтобы когда-нибудь сознательно ругал себя за то, что был злым. Однако именно такое слово всплыло.
Вдруг я вспомнил: мне было шесть или семь лет, и я выяснял, как быстро бегают тарантулы, если поджечь их задние лапы, когда меня поймали с лупой. Я жил в пригороде Сан-Диего, где водилось много тарантулов, и мы с друзьями были очарованы и одновременно напуганы этими насекомыми. Нередко мы забавлялись с беднягами, но на этот раз моя мать незаметно подошла к нам сзади и пришла в ужас. На ее лице одновременно отразились отвращение, ужас и гнев, и это выражение с легкостью превратило бы живое существо в камень. Совершенно забыв об этом инциденте и вспомнив о нем сейчас, я ощутил болезненное чувство стыда, сразу же поняв: с тех пор я постоянно ношу с собой страх, что я злой!
Я написал «ЗЛОЙ» большими жирными буквами на стикере и прилепил его себе на грудь. Отправившись за кофе, я с удивлением заметил, что бессознательно повернулся так, чтобы повар в столовой кампуса не увидела написанного, – настолько сильной все еще была эта мысль. Однако двадцать минут спустя, когда семинар закончился, я заключил, что сила мысли полностью исчезла. Полностью! Десятилетия скрытого стыда превратились в пшик! В легкой эйфории я оставил бейдж на куртке и носил его повсюду в течение следующих двух дней. Ресторанные официанты порой смотрели на меня так странно! Я же, счастливый, просто улыбался и думал, что не собираюсь убегать от мысли «злой» всю оставшуюся жизнь.