Члены совета глянули на него как на убогого слепца, который в квартале менял вещает о Правде Великого Се и законах царя Арса. Мысли большинства уже были далеки от здешних проблем. Синеглаз понял, что, если бы профессор Нарайан внес предложение взорвать генераторы воздуха, его бы поддержали, как придворные лизоблюды во Дворце владык поддерживали любые решения отца. Впрочем, глава научного отдела не спешил раскрывать карты.
— Не вижу смысла вносить сейчас какие-то изменения в бюджет, — спокойно проговорил он. — Когда «Эсперанса» покинет треугольник Эхо, население города в любом случае уменьшится, а следовательно — освободится место, и появятся дополнительные ресурсы.
— Да вы, как я погляжу, решили провести чистку еще до отлета корабля, — усмехнулся начальник геологоразведки. — Как еще можно истолковать Ваши уверения в том, что медузы на выработке — это не проблема? Впрочем, по городу не просто так курсируют слухи о тайных лабораториях и ужасах нижнего рудника.
Профессор Нарайан принял боевую стойку, намереваясь уничтожить оппонента блестяще выстроенными аргументами. Но в это время на голографическом мониторе появились первые кадры с изуродованными трупами подопытных, сопровождаемые красочно оформленным понятным рассказом о сути проводимых экспериментов.
— Что это за дурацкий пасквиль? — первым возмутился директор департамента здравоохранения, хотя наверняка знал об исследованиях главы научного отдела.
— Мы не имеем к этому никакого отношения. Это все происки бунтовщиков. Нас взломали, — едва ли не со слезами на глазах оправдывался управленец из отдела массовой информации и рекламы.
— Но откуда они получили данные исследований? — с невинным видом поинтересовалась принцесса Савитри, которой немалого труда стоило скрыть презрительную улыбку.
— У нас в отделе не было никаких утечек, — в запале воскликнул заведующий кафедрой молекулярной биологии и тут же, понимая, что выдал себя с потрохами, добавил. — И вообще в городе ничего подобного не проводится.
— Да заблокируйте вы уже наконец этот канал, — потребовал глава департамента правопорядка, который параллельно открыл трансляцию со служебных камер его ведомства, установленных на уровне «мутантов» и наблюдал за реакцией тех жителей, кто еще не до конца утратил разум.
Поверили, понятно, далеко не все. Кто-то громко возмущался изощренным враньем «уродов», кто-то в запале даже принялся бить и курочить вмонтированные в стену проекторы. И все же почти на всех лицах вне зависимости от возраста, характера врожденных увечий и ухищрений мастеров имплантации отражалась растерянность.