Шерил сказала детям: «Это второй самый страшный момент в нашей жизни. Мы пережили первый и обязательно переживем и этот. Дальше все будет только лучше». После этого она начала петь песню, которую помнила с детства, – «Осе шалом», молитву о мире. Шерил вспоминает: «Я не помню, как я решила запеть и почему выбрала именно эту песню. Только потом я узнала, что это последние строки «Кадиш», еврейской поминальной молитвы. Наверное, именно поэтому она полилась из моего сердца. Вскоре все взрослые присоединились к нам, за ними и дети, и рыдания прекратились».
Опыт переживания боли вместе с другими не освобождает от горевания или грусти. Это так называемое «министерство присутствия». Такие моменты напоминают: мы не одиноки в кромешной тьме. Наши разбитые сердца соединены с каждым сердцем в мире, знавшим боль, с самого начала времен.
Помню, как пришла в гости к подруге и увидела у нее на диване подушку, на которой было написано: «Если не собираешься говорить ничего приятного – садись сюда»[48].
Я, конечно, исследовательница и стараюсь жить хорошо и правильно. Но я еще и человек. Существует ли более простой и быстрый способ подружиться с незнакомцем, чем сплетни об общем знакомом? Есть ли что-то заманчивее, чем упасть рядом с кем-нибудь на диван и перемыть кому-нибудь косточки? А еще заманчивее – поосуждать. Конечно, потом мы почувствуем себя паршиво – зато как приятно в процессе! Это отличный способ поближе познакомиться с кем-нибудь. А еще – крайне интересное времяпрепровождение.
Но у той подушки есть и вторая сторона. Связь, которую мы укрепляем осуждением и насмешками над другими – это не настоящая, искренняя, доверительная объединяющая сила. А вот боль, которую такие обсуждения могут причинить, вполне реальна. Близость, замешанная на сарказме, вовсе не близость!
Многие участники моего исследования чувства стыда говорили о том, как больно бывает подслушать сплетни о себе. Мне было так неприятно это услышать, что я начала отказываться от сплетен. Как же это оказалось сложно! Мне стало ужасно одиноко. Но в то же время это решение принесло большую пользу: через пару недель выяснилось, что нескольких моих приятелей и приятельниц на самом деле интересовали исключительно разговоры о других людях. Когда я перестала вовлекаться в сплетни, нам оказалось просто не о чем поговорить. А я-то думала, что мы дружим.
Если посмотреть на политически разобщенный мир, в котором мы живем сегодня, похоже, что партнерами для совместного сарказма становятся вовсе не те люди, с которыми мы чувствуем себя уютно или кто нас поддерживает. Скорее это те, кто ненавидит тех же людей, что и мы. Это не неразрывная объединяющая сила. Это тот самый, хорошо известный нам подход «с нами или против нас». Дружба против общего врага.