и антикитайского «Исламского движения Восточного Туркестана» (террористическая группировка, связанная с боевиками «Джабхат Фатх аш-Шама»
[5]).
«Пакистанская армия восстановила контроль над этим районом только после долгой и трудной военной операции. Постепенное снятие блокпостов в Северном Вазиристане — неразумное требование руководства PTM. Нельзя позволить, чтобы он снова стал жертвой воинствующего экстремизма», — отмечает колумнист The Nation Мохсин Раза Малик.
С другой стороны, выступать против военных — значит требовать ослабления института, который десятилетиями удерживает в рамках единого целого разношёрстное общество Пакистана. «Центральное правительство и в первую очередь военные пытаются стабилизировать и демократизировать эти процессы.
Протест против военных направлен в первую очередь на разрушение суверенитета и государственной целостности Пакистана, поскольку они являются фундаментом этого государства», — считает Леонид Савин.[2] Понятно, что в раскачивание ситуации вокруг Афганистана втянут не только Пакистан.
«Не стоит забывать, что в феврале США начали выводить войска из Ирака в Афганистан (плюс факт того, что в стране уже располагается многотысячный воинский контингент Штатов и размещены базы НАТО), все это подтверждает потенциальный всплеск эскалации в регионе».[9]
А в самом Афганистане повеяло свежими ветрами. «Президент Афганистана Ашраф Гани рассчитывает начать политический процесс, чтобы покончить с войной, растянувшейся более чем на 16 лет».[8]
Так «в рамках подготовки международной конференции „Мирный процесс, сотрудничество в сфере безопасности и региональное сотрудничество“ в феврале текущего года в Ташкенте прошло первое заседание узбекско-афганской комиссии по вопросам безопасности. В ходе этой встречи был предметно обсужден комплекс вопросов о сотрудничестве в сфере противодействия терроризму и экстремизму, торговле оружием и незаконного оборота наркотиков».[20]
«В среду (28 февраля 2018 г.) прошли переговоры в рамках Кабульского процесса, на которых президент Гани заявил, что в рамках договоренности с талибами готов даже пересмотреть конституцию. Он предложил признать „Талибан“ легитимной политической группой.
„Мы делаем это предложение без предварительных условий, чтобы прийти к мирному соглашению“, — прокомментировал Гани. Президент также предложил ввести режим прекращения огня и освободить заключенных».[8] «Режим Гани предложил „Талибану“ статус легальной политической партии и амнистию осужденным боевикам».[13] «Это существенный сдвиг в риторике, поскольку Гани регулярно называл талибов не иначе как „террористами“ и „мятежниками“.