– За что?! – Леннер расхохотался, воздев руки к небу в подобии молитвы. – За что небеса послали мне эту женщину? Это издевательство! При таких обстоятельствах. О! – он закрыл глаза и, посмеиваясь, откинулся на спинку кресла. – Где вы были год назад, мисс Рейтли? – серьезно спросил он. – Почему не пришли в управление, когда все это случилось? Почему ваша семья не запросила служебного адвоката у стражей? Год назад все могло бы быть иначе. Попади ваше дело в управление, я бы обратил на него внимание.
– Меня бы не пустили в управление, мистер Леннер, – смущенная его внезапным порывом, пробормотала я. – А вы бы не нашли время на незнакомую магичку с тринадцатым резервом.
– Вы плохо меня знаете.
– Достаточно, чтобы сделать такое предположение.
Леннер открыл глаза, небесные и неспокойные.
– Вы плохо меня знаете, – твердо повторил он. – Я бы никогда не отказал такой женщине, как вы. Независимо от резерва и знания практической магии. Но вы не пришли… и шансов на ваше освобождение, увы, нет – при всем моем желании. Точно не в этом десятилетии. – Некромант поджал губы и вздохнул. – И что нам делать?
Я не осознавала, что сижу с застывшей в воздухе рукой, так и не донеся бокал до губ. В горле все пересохло и сжалось. Мне начало казаться, что это сон. К тому же очень странный.
– Предлагаю выпить. – Леннер бодро улыбнулся, хотя на его лице по-прежнему блуждали мрачные тени. – За вас, несравненная мисс Рейтли. И за проклятый барьер, что не позволит мне на вас жениться.
Звон разбитого стекла заставил меня опомниться. Я запоздало сжала руку, из которой секунду назад выскользнул хрустальный бокал и, ударившись о металлическую ножку кресла, разбился вдребезги, забрызгав красным вином и меня, и пол. Слова Леннера в один миг пошатнули и до того неустойчивую реальность. Ойкнув, я вскочила на ноги и, наступив в красную лужицу, рухнула на колени, собирая осколки.
– Что вы делаете?! – Леннер тут же оказался рядом и подхватил меня за локоть. – Встаньте и выбросьте это сейчас же! – Он смахнул с моей ладони острые стекляшки некогда дорогого бокала, отчего те снова упали на пол и разлетелись на мельчайшие осколки. – Ничего страшного не случилось.
– Простите, – выпалила я, когда страж увидел кровь на моей ладони. – Простите, я не хотела…
У меня до боли забилось сердце. Звон бьющегося стекла до сих пор стоял в голове, смешивая воспоминания с реальностью. Вот падает стакан, обычный граненый стакан, и разбивается на множество осколков под моими ногами. А затем пощечина. Настолько болезненная, что я падаю следом прямо на разбитое стекло, раздираю колени и ладони в кровь, пытаюсь собрать осколки вместе, но руки не слушаются и дрожат, и я начинаю шептать извинения, размазывая по полу и стекло и свою кровь, пока Йонас наблюдает за мной, сидя в кресле, равнодушно закинув ногу на ногу.