Шарлейн выгибает бровь:
– Думаю, есть еще один вход. Я помню дорожку, что-то вроде переулка, между двумя зданиями здесь, ведущую к служебной парковке. Думаю, что она закрыта, но там не должно возникнуть проблем. Если мы с Беном выйдем во двор, дверь в кабинет будет открыта?
– Эм… либо она будет открыта, либо там тебя кто-то встретит. Но вы с Беном – единственные, у кого есть опыт тренировок с этими винтовками, поэтому, думаю, нам нужно разделить вас – кто-то будет у боковой двери на улице Лотоса, а кто-то войдет с этой стороны.
Шарлейн это явно не нравится, но она кивает и снова спрашивает:
– Значит, ты будешь встречать меня у дверей кабинета?
– Возможно, я. И… возможно, Пруденс.
Раздается коллективный выдох, и на лицах передо мной играет широкий спектр эмоций, в основном отрицательных, и они все говорят одновременно. Папа говорит что-то, что заканчивается на «чокнутая», и Коннор явно соглашается.
Шарлейн единственная кажется хоть немного довольной:
– Видишь, Бен? Я же говорила тебе, что за всем этим стоит не Пруденс.
Не хочется ее разочаровывать, но…
– Я правда не уверена на этот счет, Шарлейн. Все, что я знаю, это то, что она сердится, потому что Саймон забрал ее сестру. И немного сердится, что Саймон… дышит. Они недолюбливают друг друга. Кажется, она все еще не до конца определилась, как относиться к Отбору, наполовину верит, что это необходимое зло, а наполовину – нет. Думаю, может быть, она была замешана во всем этом так глубоко и уже так давно, что ей трудно смотреть на вещи трезво. И папа прав. Она сумасшедшая. Абсолютно нестабильна. Но она знает это здание лучше, чем кто-либо из нас. А еще она знает, как устроены киристы.
– А что с последним набором флаконов? – спрашивает Коннор. – Даже если ты заберешь остальные пять, ты говорила, что у Саймона все еще есть последний – тот, который предназначается для Северной Америки.
– Да. Около сорока церковных чиновников из США и канадцы встречаются – или встретились? – в храме на Шестнадцатой улице в годовщину событий 11 сентября, в восемь сорок пять по восточному стандарту. Но Конвелл и другая-Кейт еще не совершили это путешествие, – их лица выражают смесь боли и легкого замешательства. – Да, я знаю, что сегодня 12 сентября, а это значит, что это уже произошло. Но у Конвелла есть ключ, так что это еще не случилось ни с ним, ни с другой-Кейт, несмотря на то что это уже… случилось. Я не знаю почему.
– Ладно, – говорит Трей. – Голова болит от этого. В общем, значит ли это, что это не было частью того сдвига, который ты чувствовала ранее? Что у нас будет еще один? Или… что?