– Возможно. Но я думала иначе. – Я немного подождала, а потом продолжила: – Трудно молиться, когда вы смотрите на меня.
Это срабатывает. Когда он отворачивается, я проверяю стабильную точку в своей комнате. Сейчас там темно и пусто, но дверь в ванную закрыта, и я не помню, чтобы закрывала ее. Если они и проводили какие-то обыски, то обнаружили в моей спальне одежду, покрытую кровью. Кровью Джулии.
Я перехожу к стабильной точке в библиотеке. Комната больше не наполнена голубым светом.
Никто из офицеров, находившихся в доме, не мог видеть света от медальонов. Они могли бы узнать, что ключи в устройстве Коннора были чем-то большим, чем просто странные украшения в витрине, только если бы кто-нибудь сказал им искать их.
Пруденс? Не думаю, хотя тот факт, что она назвала адрес, заставляет меня задуматься.
Или, может быть, Паула Паттерсон?
Я не смогу избавиться от всех улик, которые они могут найти в доме, но я могу помешать им забрать эти ключи.
Я прячу медальон обратно под рубашку.
– Мне нужно в туалет.
Мужчина раздраженно оглядывается через плечо:
– Можешь потерпеть.
– Нет. Не могу. Я уже давно жду. Ванная комната находится прямо там, – я киваю в сторону маленькой комнаты, где пряталась ранее. – Если вы не хотите, чтобы это место преступления было загрязнено еще какими-нибудь телесными жидкостями…
Он фыркает и провожает меня мимо офицеров, включая единственную женщину в группе, которая в данный момент застегивает молнию на мешке с телом Конвелла. На мгновение мне кажется, что он собирается позвать ее, чтобы она сопровождала меня, но он лишь заглядывает внутрь. Там только туалет и раковина, поэтому он отступает в сторону, пропуская меня внутрь.
Как только дверь закрывается, я вытаскиваю ключ и отматываю время назад на один час. В библиотеке темно… но ключей по-прежнему нет.
Я откатываю его еще на полчаса назад. Все еще темно.
Я прокручиваю назад до 8 вечера, когда папа и Коннор уехали в коттедж. И там темно.
Затем я медленно перематываю назад, останавливаясь на 19:52, когда комната освещалась в последний раз. Я поворачиваюсь к прибору и вижу Коннора. Он бросает последний грустный взгляд на книжные полки и компьютеры, затем достает ключи, проецировавшие поле ХРОНОСа вокруг всего дома. И этим одним простым движением все произведения, которые существовали в докиристском мире – история, литература, искусство, даже несколько томов науки и техники, – теперь исчезли.
Я собиралась вернуться и сделать то же самое, но мне все равно хочется кричать.
Стук в дверь напоминает мне, что у меня есть и другие проблемы. Я немного подождала, затем спустила воду в унитазе и включила воду в раковине.