– Спасибо вам за совет, но мы, пожалуй, все-таки отправимся на источники, как и собирались, – сказал Уилл, опуская на прилавок десятицентовую монету. – Две бутылки содовой, пожалуйста, – обратился он к продавцу. – И еще, не подскажете – как нам лучше доехать до «Бранденбургского источника»?
Продавец достал из охладителя колу.
– Сейчас повернете налево, а на развилке – направо. Следуйте указателям, и попадете прямо к отелю. Возможно, по пути вы догоните отельный автобус – он только что проехал. Каждый день в пять часов он отправляется на станцию за постояльцами, которые приезжают поездом. Если что, держитесь за ним.
Гарриет неодобрительно покачала головой. В своей соломенной шляпе она была похожа на большой недозрелый подсолнух. Когда мы выходили из магазина, я услышала, как она вполголоса сказала продавцу:
– По крайней мере, я их предупредила.
* * *
– Тебе не кажется это немножечко странным? – спросил Уилл, когда, держа в руках ледяные бутылки с колой, мы вернулись в машину. – Видела ты его руку? Никаких шрамов, никаких следов! Так не бывает. И если он действительно когда-то ее обжег, это… это просто удивительно!
Он повертел бутылку с колой в руке.
– Должно быть, в этой воде содержится какой-то минерал с антисептическими свойствами. Или комбинация минералов. Интересно, проводился ли когда-нибудь химический анализ этой воды? – Уилл посмотрел на бутылку так, словно ответы на его вопросы находились внутри.
– А что ты думаешь об этой Гарриет и ее предупреждениях?
– В здешних краях зимы длинные… а это весьма способствует появлению легенд, которые хорошо рассказывать у камина долгими зимними вечерами, – ответил он. – Я тебе, кажется, уже говорил, что об этом источнике рассказывают много всяких глупостей.
«Мрачное место», – вспомнила я, когда мы отъехали от центра города и свернули на дорогу, убегавшую дальше в холмы. На их склонах не было видно никаких следов человеческого жилья – только голые скалы и лес. Лишь изредка попадались низкие, полуобвалившиеся каменные стены. Воздух стал заметно холоднее, а деревья подступали к дороге так близко, что казалось – еще немного, и они сомкнутся прямо перед радиатором нашей машины. Постепенно у нас обоих появилось ощущение, что мы каким-то образом сбились с пути, потому что в этом необжитом, диком краю просто не могло быть никаких шикарных отелей вроде того, который я видела в проспекте. Узкий проселок становился все у́же, «Франклин» тяжело переваливался на ухабах или буксовал в грязи, оставшейся, как видно, еще с весны, когда талая вода сбегала по склону. Колеи, в которые мы угодили всеми колесами, были такими глубокими, что вырваться из них оказалось невозможно, и вскоре мне стало казаться, будто дорога нарочно не дает нам свернуть, изменить направление. Теперь мы могли двигаться только вперед – вперед до самого конца. Но что ждет нас там?