Взгляд Раисы Витальевны скользит по смеющимся лицам и спрашивает: кто? Которая из них? Она следит взглядом за мужем, который танцует со всеми женщинами подряд, говорит комплименты, приобнимает, прижимает к себе и целует в щечку или в лоб. Вполне невинно, необходимо заметить, прицепиться не к чему.
Раиса Витальевна пьет не то третий, не то четвертый бокал шампанского. Перед ней пластиковая тарелка с парой крошечных канапе, проткнутых шпажками. Она к ним не притронулась. Она чувствует себя чужой, ей неинтересно, на лице застыло угрюмое выражение неудовольствия.
На стул напротив садится большая грузная женщина, с улыбкой смотрит на нее и говорит:
– Рай, сто лет тебя не видела! Помнишь меня?
– Шура! – Раиса Витальевна оживилась. – Конечно, помню! Я думала, ты на заслуженном отдыхе… Максим, кажется, упоминал.
– Была, отдохнула три года, а потом попросилась обратно. Чуть с ума не сошла в няньках, да и старая уже по дому крутиться, на работе полегче. Спасибо, Максим взял. И деньги всегда нужны. А ты как? Не работаешь?
– Нет, – помрачнев, коротко ответила Раиса Витальевна. – Занимаюсь домом. Всегда любила цветы, у нас целый сад. Внуков, как ты понимаешь, у меня нет.
– Это сколько же мы не виделись? – после паузы спросила Шура. – Лет семь? Восемь?
– Семь. С тех пор, как мы переехали в деревню и я бросила работу. В городе бываю редко, всех знакомых растеряла. Деревенская жизнь затягивает…
– А ваша городская квартира… – полувопрос повис в воздухе.
Раиса Витальевна пожала плечами и сказала неохотно:
– Стоит закрытая, сто лет там не была.
Что-то неприятное промелькнуло в ее голосе. Шура отвела взгляд. Женщины снова помолчали. Говорить было не о чем. Некая недоговоренность витала в воздухе, что мешало болтать о погоде, тряпках и старых знакомых. Шура чувствовала себя виноватой. Невольно обе посмотрели на танцующего Максима: Шура с досадой, Раиса Витальевна угрюмо. Хозяин танцевал с кошкой… Танцевал! Танцуют на балах. Максим и кошка выплясывали, забыв, что они не одни. Он кружил партнершу в диком танце, прижимал, опрокидывал, отталкивал и снова притягивал к себе, они улыбались друг дружке, сцепившись руками и взглядами, полные сумасшедшей чувственной энергии, и было ясно, что связывает их нечто большее, чем «офисные» отношения.
– Кто такая? – спросила Раиса Витальевна.
– Лена Антошко, новая стажерка.
– Стажерка?
– Начала с курьера, теперь учится на секретаршу. Делает карьеру. Настенька уходит в декрет и натаскивает смену, хотя… – Шура замолчала.
– Хотя?
Шура пожала плечами:
– Бойкая девица! У таких в голове не работа, а… – она махнула рукой. – Это только в кино секретарша вся из себя, подать начальнику кофе и все дела, а на самом деле работа ответственная. Я как-то две недели Настеньку замещала – света белого не видела, тут надо крутиться! Напомнить, составить графики, посчитать статистику, заказать билеты на самолет, столик в ресторане, оповестить, разослать, позвонить… Через две недели я сказала: все! Поверишь, скинула два кило. А тут ни образования, ни умения, нигде толком не работала, только и радости, что мордочка смазливая да глазками так и шныряет.