– Кофе? Ты чего, Федя? Какой кофе? Тут около шашлыков глинтвейн наливают, угощаю! Пошли!
И они развернулись в сторону здоровенного мангала, откуда раздавался запах горелого мяса и тянулся шлейф синего чада.
Иван Денисенко – дипломированный мастер фотографии, лауреат международных конкурсов и участник многочисленных выставок. Известен в кругах профессионалов как дома, так и за рубежом. Чего стоит первая премия на выставке в Торонто! Федор ценил Ивана за творческие озарения и нестандартный подход к темам. Весь уходящий год Иван работал над свалками. Да, да, вы не ослышались! Он запечатлевал свалки, в самом широком смысле слова. Т. е. большие, маленькие, стихийные, урбанистические и деревенские. Особое место в коллекции занимал строительный мусор, кучи обломков снесенных домов, остатки мебели, забытые на стене фотографии, рваные обои, разбитая посуда. Особое место опять-таки занимали детские игрушки: сломанные машинки, лысые куклы, медведи с оторванными лапами и погремушки. Иван сумел придать обломкам такой пронзительный и трагический вид, что у посетителей выставки надолго портилось настроение и появлялись мысли о бренности. Девиз выставки гласил: «Сик транзит глориа мунди»[2]. С многоточием.
– Федя, смотри, какая фемина! – Иван вдруг пихнул его локтем. – Это же с ума сойти! Смотри! Да вон же, около Снегурочки!
Федор посмотрел и увидел высокую тонкую девушку в белой шубке с длинными светлыми непокрытыми волосами.
– Пошли! – Иван схватил Федора за руку и потянул к девушке. – Станешь рядом, я вас сфоткаю! У меня новая тема: «Задумано на небесах». Парные портреты. Знаешь, как в старых альбомах? Жена сидит, он стоит, или наоборот. Хозяин и его женщина. На лицах уверенность в завтрашнем дне. Его рука на ее плече. Излучают достоинство, Федя, до-сто-ин-ство! То, чего нам с нашей всеядностью не хватает. Ты никогда не обращал внимания, насколько вокруг полно охренительно красивых или уродливых пар? Или смешанных? И я часто думаю: ну вот что их, черт подери, держит вместе? Что заставляет красивого здорового мужика держаться за овцу, ни рожи, ни кожи? И по стойке смирно. Или наоборот. А бывают просто неадекваты, ты не представляешь себе, какие сумасшедшие попадаются типажи! А ты с ней будешь смотреться супер. Давай, подгребай поближе!
– Иван, прекрати! – Федор рассматривал девушку в белой шубке. – А если она не одна?
– Одна! Посмотри, рядом никого. Станешь слева, вроде она тебе никаким боком, типа, проходил мимо и мы сами не местные. Посмотришь в сторону, потом станешь поближе, глянешь на меня и лыбу на тридцать два, как ты умеешь, вроде приглашаешь посмотреть на нее. Если получится, подмигни. Этакий ухарь! Потом посмотришь на нее и протянешь руку, как будто хочешь потрогать или сказать, откроешь рот… можешь сказать что-нибудь… неважно! Потом вытянешь руку, как будто хочешь снять шар. У нее над головой, понял? Задрал голову, а другой рукой придерживаешь шляпу. Как д’Артаньян… таким жестом… ух! Жаль, пера нет. И снова на меня в упор! И сразу пойдем тяпнем по стаканчику. Интересно, кто такая… Давай, философ, жми в темпе!