Они подошли к чадящему мангалу, около которого наливали.
– Что они делают? – спросила Мария.
– Жарят собак! – загоготал Иван.
– Иван шутит, не бойтесь, собак у нас не едят, – поспешил Федор. – Это мясо. Иван приглашает на глинтвейн.
– Я не пью вина. Мне воды.
– Воды? – удивился Иван. – Откуда здесь вода?
– Приглашаю всех в «Песню кукушки»… – вмешался Федор.
– Как? – переспросил Иван. – «Песня кукушки»? Не слышал. Ресторация?
– Кафе-кондитерская, они недавно открылись. Там есть вино, – добавил он для Ивана. – За театром. Мария, вы еще не были в наших кафе?
– Была в ресторане. Вы сказали «Песня кукушки», да? Разве кукушка поет?
– Не так, как соловей, конечно, – фыркнул Иван. – Но звуки какие-то издает. Образно выражаясь, тоже пение. Как умеет.
…Маленькое кафе было пусто. Мягко сияла витрина с десертами, пахло ванилью. Им навстречу вышла девушка в кружевном передничке.
– Нам воды, вина и что-нибудь легкое… пирожные?
– Я не ем пирожные, – сказала Мария, расстегивая шубку. – Мне только воды.
– Может, кофе? Или сок?
– Кофе поздно. Только воды.
Теперь Федор мог рассмотреть Марию поближе. Узкое лицо, тонкий нос, крупный рот, гладкие светлые волосы. Узкие глаза. Зеленые? Красивой не назовешь, но незаурядна. Возможно, за счет манеры держаться – девушка была серьезна, статична, перед тем как ответить, думала, словно переводила с одного языка на другой. Не хватает живости и… и… кокетства, пожалуй. Любая другая на ее месте, была бы оживленной, улыбчивой, охотно смеялась. Это Федор, «снимавший» девушек в ранней юности, прекрасно помнил. Он улыбнулся, подумав, что они с Иваном пристали к незнакомой девушке на улице, умыкнули ее и… что теперь? Удивительно, что она пошла с ними. Ладно он, Федор, но нетрезвый Иван, у которого вид забулдыги?
Иван, пожиравший незнакомку глазами, воскликнул:
– У вас необыкновенное лицо, Мария! Вы похожи на женщин Модильяни.
– Я знаю, – ответила она серьезно, и Федор невольно улыбнулся.
– Откуда вы свалились? Вы… необыкновенная! Я сделаю ваш портрет!
– Я хочу, когда я упала под елкой. Никогда не падала. Когда-то на сцене…
– Вы актриса? – спросил Федор.
– Я танцовщица. Танцую в мюзик-холле в Лондоне.
– В Лондоне? Танцовщица? – загорелся Иван. – То-то вы как натянутая струна. Давайте завтра ко мне в студию! Согласны?
Мария посмотрела на Федора, тот кивнул.
– А откуда язык?
– От родителей. Папа латыш, мама украинка, встретились в Лондоне. Мама танцевала в театре оперетты.
Приехал их заказ. Официантка слегка перестаралась, и они получили три бокала вина, три чашки кофе, бутылку минеральной воды и вазочку с крошечными разноцветными пирожными. Иван потер руки, достал из кофра плоскую фляжку, долил оттуда в свой бокал; взглядом спросил Федора, тот покачал головой. Иван поднял бокал и сказал: