Наставник Стурастан кивнул и заметил:
— Вы активировали древний неизвестный прибор. Я правильно понимаю, что никакой магической бури на поверхности не было, когда вы исследовали пещеру над этим залом?
— Магическая буря?
— В городе Суле практически невозможно нормально колдовать, особенно в его центре. Удаются только простые формы заклинаний; можно работать с Планами, но на тонкие заклятья эфир не отзывается. Чем дальше от площади Коптильщиков, тем слабее помехи.
— Интересно. Нет, ничего такого мы не заметили.
Учитель Хронвека удовлетворенно кивнул.
— И еще один вопрос. Эта крипта — эпицентр магической бури. Каким образом при этом тебе удалось наложить на себя такое сложное заклинание, как Спящий Камень?
Эльф пожал плечами.
— Я могу сделать что-то с самим собой, такая магия удается довольно легко. Чтобы выжить, я использовал Заклинание Свинцового Брюха, чтобы не чувствовать голода, из-за этого у меня до сих пор такое чувство, что я наелся камней. Затем наложил на себя Заклятье Страшной Вони, чтобы видеть в темноте, поскольку факелы жгут воздух, которого тут не так много. Правда, я так и не нашел вентиляционную шахту, а она тут явно есть, раз мы все еще не задохнулись. Тщетно пытаясь выбраться, я провел в подземелье много долгих дней, пока не понял, что никто за мной не вернется. Тогда я и использовал заклятье анабиоза. Вы разбудили меня, по-видимому, пытаясь разрушить магией проклятый дь’аль-гадабль.
На эльфийском это означало нечто совершенно непереводимое, самые грязные человеческие ругательства нужно было возводить в степень, чтобы они могли сравниться с оскорблениями из эльфийского арсенала. Народ Гибких Стеблей умел выражать свои эмоции куда совершеннее остальных рас Миреи. Хронвек покачал головой.
— Твой брат. Ты сказал, он сбежал.
— Я так сказал. Я знаю, о чем ты думаешь.
— Что за заклинание он произнес перед тем, как исчезнуть?
— Я не запомнил. Это неизвестная мне форма, хотя отдаленно что-то и напоминает.
Стурастан поднялся и принялся расхаживать между колонн. Гектор и Гиоладаль следили за его передвижениями, каждый размышлял о своем. Внезапно наставник обернулся и ткнул пальцем в эльфа.
— Ты принц, правильно?
— Да. Я — наследный принц королевства Восточных Эльфов.
— Гиоладаль Вьющий Ветви, так?
— Все верно.
— А Сартарель — твой брат близнец.
Стурастан произнес последнюю фразу утвердительно. Эльф приподнял одну бровь и кивнул. Наставник хлопнул в ладоши.
— Ладно. С этим, кажется, разобрались. Однако ничто не имеет значения, пока мы заперты в крипте.
У наставников Призрачного Замка имелась странная особенность — все они были искусными магами, но могли колдовать только в пределах цитадели. Стурастан знал великое множество заклинаний, мог вызывать демонов, извлекать предметы из Плана Материи, парить над землей с помощью Плана Энергий, мгновенно перемещаться по неверной тропе Плана Пути, но только он оказывался за стенами замка Хранителя, как превращался в обычного вредного коротышку, который, правда, все же оставался лучшим фехтовальщиком трех миров.