Он мельком рассмотрел вариант заплатить за заказ, но решил, что так создаст неверное впечатление, поэтому ограничился чаевыми официантке и добродушным советом ей же, что долю можно и увеличить, если кривые передние зубы выровнять.
Забегаловка была оформлена а-ля винтажный трейлер, как и большинство подобных мест в окрестностях. Может, владельцы думали, что из-за красных виниловых диванчиков и прикрученных к столам стендов с меню народ можно развести, мол, они попали в эпизод «Счастливых дней» или еще какого дерьма.
Когда девчонка удалилась, плотно сжимая губки, Хук расчехлил блокнот Айвори и собственную карту. Пора за дело.
Он знал, что через окно забегаловки за ним наблюдают – разумеется, наблюдают. Меньшего он и не ждал. На него, несомненно, уже нацелили ствол, может, два, но это ничего. До стрельбы не дойдет, только если они не откровенные кретины. Или сосунки. А эти люди все-таки ни те, ни другие.
«Они могут быть психами», – вдруг пришла мысль.
Психов Хук не учел.
Но в этом и заключалась особенность – их не вычислишь. Однажды, Хук ехал на пассажирском после вооруженного налета на авиабазу южнее Басры, и полковнику Фараиджи пришлось перерезать глотку собственному водителю – в процессе у того сдали нервы, и он грозился открыть стрельбу.
Позже полковник пояснил:
«Работать с нестабильными людьми, друг мой, все равно что строить дом на песке». Обычно Хук жалел, что полковник не может не говорить загадками, но изящный образ оценил.
«Неужто я построил свой дом на песке?» – задался констебль вопросом.
Если да, то уже поздно что-то менять. Смертельную пулю он даже услышать не успеет.
Хук потянул за рукав, являя часы – поддельный «Ролекс», который прикупил на базаре или типа того. Шли отлично, хотя искупались в байу. Констебль поднял запястье и постучал по циферблату – для тех, кто наблюдал за ним из лесополосы на другой стороне магистрали.
«Часики тикают, дамы и господа. У всех нас еще есть дела».
Пять минут спустя в закусочной высадился отряд из трех эффектных личностей. Когда они вошли, Хук присмотрелся и по их поведению понял, что с выбором не прогадал.
Они первым делом проверили выходы и углы обзора. Профи, все до единого – настоящая ударная группа.
«Ну что, Верн, прости-прощай, дружок. Если я смог продырявить тебе шкуру хоть раз, эти ребятки тебя нафаршируют по полной».
Из внушительного списка продажных копов Айвори Хук выбрал трех «Ручных легашей», всех с военной подготовкой. О двоих он уже слышал. Бывший морпех, снайпер Цзин Цзян, четыре фута одиннадцать дюймов лазерной точности, однажды, если верить казарменным легендам, всадила девятимиллиметровую пулю в глаз трефового валета через окно движущегося транспорта. Это была специальность комендор-сержанта Цзин Цзян – подвижные цели. О Цзин Цзян ходили безумные слухи: что ее папаша был ниндзя, что дуло ее оружия выковано из самурайского меча ее предков, и прочее стереотипное дерьмо. Единственное, в чем ее нынешний отряд воздушной поддержки сходился во мнении, так это то, что когда они спускали офицера Цзин Цзян с вертолета на подвеске, она почти не промахивалась.