– Твое оружие? – спустя секунду сообразил Хук.
– Оружие? – повторила Цзян. – Оружие?! Тимберлейк был моим другом. Он был другом всей этой гребаной страны.
За плечом Хука, на острове, вспыхнул огонь.
«Охо-хо. Мы пробудили зверя», – подумал констебль.
И набросил на плечи драконью шкуру.
– Я потеряла Тимберлейка! – заорала Цзин Цзян. – А ты в переодевания играешься?!
Хук натянул на голову капюшон из Верна и подумал:
«Как пить дать, выгляжу здоровым, мать его, дьяволом».
– Слава Сатане, – бросил он. – Убью Верна по старинке.
И последовал за Пшиком за борт.
Вышло случайно – нет, не с бортом, тут он специально.
И не с убийством Верна, тут он был как иногда искренен. Из серии «даже, если это станет последним, что я сделаю».
О Сатане. Это он выдал несерьезно.
Ридженс Хук не поклонялся никому, кроме себя.
Верн сумел выдать трехсекундный поток.
Прицел малость барахлило, и сперва он срезал ирландский мох с линии кипарисов аж на Хани-Айленде, но в последнюю секунду пламя все-таки угодило в лодку Хука и оставило от нее и тех, кто мог на ней быть, лишь воспоминания. Одна секунда, может, и кажется чем-то незначительным, но не когда ты в огне, что, вероятно, подтвердила бы Цзин Цзян, если бы к тому моменту не сгорела. Справедливости ради стоит сказать, что Цзян не столько сгорела, потому что на последней секунде Верн малость запыхался, как часто с последними секундами случается, и температура значительно упала, а значит на самом деле Цзин Цзян скорее задохнулась из-за плавленого пластика, чем пропеклась. Не то чтобы это, конечно, ее хоть как-то утешило.
Пламя дракона – легкая смерть. А вот утонуть в коконе жидкого пластика?.. Не очень.
Верн продолжал, пока челюсти не начали высекать искры вхолостую, как пустая «Зиппо», а потом перевернулся на спину в грязи и поболтал конечностями, как будто хотел сделать болотного ангелочка.
Боди Ирвин, который хлопотал над Элоди, не смог промолчать.
– Верн, чувак, хорош. Меня тут вообще-то подстрелили, Элоди без сознания. Прекращай свои детские шалости. Ты меня хвостом лупишь.
– Будь благодарнее, Грин Дэй, – отозвался Верн, хотя хвост придержал. – Я твой хипарьский зад спас. И ты не умираешь, если что. Иначе уже б умер. Вон, вообще шум поднимаешь.
– Шум – это несколько предложений, что ли? – не согласился Боди. – Сам-то не особо помалкиваешь.
Верн фыркнул.
– Еще минуту назад ты меня боялся. Эх, какие были времена, уже скучаю.
– Ну, знаешь, пробитое тулово заставляет взглянуть на все с другой стороны.
Верн похлопал себя по животу, теперь впалому.
– С другой стороны, Грин Дэй? Это с какой такой стороны драконы не страшные?