— Спасибо за информацию господин посол, — кивнул Уватов. — Скажу честно — опознать их по старым фотографиям у нас бы не получилось.
— Всегда пожалуйста, господин министр, — вежливо кивнул кореец.
Изгнанники замерли и встали, дожидаясь нас. Мы молча подошли к ним. Я ожидал, что заговорит Сунг, как наиболее знакомый и проживший в России дольше других человек, но первым заговорил Дук Монкут, его отец.
— Приветствую вас северные варвары, — раздался непривычный и хриплый голос корейца. — Не думал, что окажусь здесь, но правила требую того, чтобы приветствовать хозяев земли, на которой я нахожусь.
Его жена позволила себе высокомерный взгляд, граничащий с презрением, а дочь даже глумливую усмешку. Это что провокация? Разве так ведутся переговоры?
— Что ты себе позволяешь, мичином?! — на русском ответил ему Бинх Гуань, — Убийца и предатель ты ещё смеешь открывать рот и изрыгать оскорбления?!
Дук глумливо ухмыльнулся.
— Прошу прощения, — с усмешкой сказал он. — Мой словарный запас не богат, да и к тому же, как твой Император зовёт за глаза этих людей? Мы оба знаем, что именно так же.
Бинх Гуань побледнел от ярости. Ен Банг наоборот побагровел и сжал кулаки.
— К чему это позёрство Монкут? — оборвал азиатов Уватов. — Говори чего ты хочешь и без этого фиглярства.
Дочь Дука что-то возмущённо сказала на корейском, Сунг ответил ей, после чего она замолчала, а оба посла приняли такой вид, словно собирались убить взглядом всех переговорщиков.
— Вижу у кого-то в этой стране есть яйца, — осклабился Дук Монкут. — Тем лучше. Мы предлагаем вам объединить силы вместе с нами. Мы построим новый строй, изменив прогнившую насквозь страну, которая и без того разделилась на две, повесим всех предателей, которые забыли о том, что такое честь и долг, и заставим жить народ по старым законам. Я ещё помню свою страну целой, а не разделенной. Северяне — вы сядете на вершину в своей стране. Ведь сильным людям ни к чему законы, император, министры, сильные люди, такие как мы просто получают то, что должны. Земли и нашей и этой страны давно просят калёного железа и плети. Наведём этот порядок вместе, северяне, которых я не знаю?
— Кождо щипцеги! — рявкнул Бинх Гуань, судя по интонации это было что-то вроде русского «иди на хутор».
— Коллэгатхинен ёмноко! — почти синхронно вместе с ним ответил Ен Банг.
— Ну так что, северяне? — игнорируя послов спросил Монкут. — Если вы откажитесь, то пожалуй я начну сначала с вас, а после с вашей страны.
Уватов помолчал ровно секунду, а затем ответил.