— Ага. А как отличить игрока, и отэтого энписи?
— Легче всего по цвету имени над головой: у игроков они синие.
— О, так и запишем. Синие… Точно! У той прошмандовки было синие имя.
— У кого?
— Да у той лярвы, которая мои вещи себе захомутала… Значит, она была настоящим человеком. От курва! Так деда облапошить! Видит же, чо человек пожилой, доверчивый…
— Кстати, это не обязательно могла быть девушка.
— В смысле?
— Ну, в жизни она вполне может оказаться прыщавым подростком, либо престарелой извращенкой, либо одиноким студентом. Игрок может создать любого персонажа, любой расы, пола и возраста.
— Это чо получается… — меня бросило в холодный пот.
Та девка. С которой я проснулся с попойки. Каким цветом было ее имя? Раздери меня чумная крыса, не помню. Так! Живые люди — синие имена. Подчеркнуть! И быть с ними повнимательнее. А лучше вообще пока обходить десятой срамной дорогой.
— Так. Еще вопрос. Код. Вот ты частенько лепетал: код то, код сё, его кто-то поменял, и Рорик изменился. Объясняй, чо такое энтот код.
— Программный код. Хм. Как бы так понятнее объяснить. Вот ты в Бога веришь?
— Нет.
— Отлично. Тогда веришь в науку?
— Допустим.
— То есть знаешь что такое молекулы? ДНК? Что всё это содержит и передает информацию.
— Андрюха, синюшный ты негодяй без грамма совести, я ж не в каменном веке родился. Конечно знаю.
— Ну вот код — это примерно тоже самое…
***
Вопросов было еще много. Пояснений еще больше. Только когда я исписал половину листов мелкими буквами, и понял, что уже ничего не запоминаю, а лишь бездумно записываю, я отложил самодельную тетрадь.
— На сегодня пока хватит. А то мой застарелый мозг сейчас закипит. Буду просвещаться порциями.
— Без проблем, — ответил Андрюха и достал из кармана склянку со своей дрянью.
— Ну опять ты за своё, наркоша, хоть не части ты так.
— Это не наркотик!
— А что? Детская присыпка, чоб раздражение на руке не высыпало?
Ответа не было. Синюшный уже валялся на траве с закатанными глазами.
— Ах, мож и мне прибалдеть? — радостно спросил я сам у себя, припомнив об одной вкусняшке.
Подбежал к куче своих вещей, вытащил сумку и достал из нее коробку с подарком от внучка. Открыл крышку и улыбнулся. Заветный кусок торта был цел, невредим и даже не испортился. Его как будто только что отрезали и положили в коробку.
Я сделал первый укус. Как же приятно! Курага, орехи, сгущенка, пропитанные коржи… Всё это соединялось в симфонию сладкого вкуса и исчезало у меня в желудке. Второй укус. Воспоминания. Семья. Внучок. Дни рождения, посиделки в саду у костра. Третий укус. Неожиданная мысль, которая возбудила меня похлеще любой девы.