– Илья Викторович, беседа с вами – истинное наслаждение. И умеете вы так вопрос повернуть, что вроде я был против, а все мои аргументы вроде как бы и «за». Как вы это делаете? – мужчина, сидящий в глубоком кресле, потянулся к журнальному столику и взял бокал. – Прекрасный коньяк. Когда вы уже бутылку покажете, скажите, друг мой?
– Это игра такая. Делать жизнь окружающих.
– Делать жизнь. Какая чудесная форма проведения времени.
– Вы берете жизнь и меняете ее. В меру сил, конечно. И в меру своей совести. Делать жизнь сложнее не составляет труда. Просто поставь задачу подчиненному. Поставь ее противоречиво. Потом скажи, что он негодяй. И если хочешь совсем сорвать ему резьбу – выдай хорошую премию.
– Какая интересная игра.
– В любой игре есть правила. И пока ты играешь по правилам, ты можешь выиграть. Как только ты нарушаешь правила – тебя выкидывают из-за стола. Ты даже не поймешь, что произошло. Просто видишь, как жизнь проходит мимо, а ты на обочине. Есть, правда, еще один уровень в этой игре. Это определять правила, по которым играют все2. Но этот уровень не для меня, и там может быть кто-то один.
– Кто же?
– Никто не знает. Это часть правил. Может быть, это вы. Или я. Или тот, кто следующим зайдет в этот кабинет.
– Я хотел бы сесть за стол и поиграть.
– Дорогой мой, вы давно в игре. В тот день, когда вы впервые вошли в этот кабинет, вы оказались за столом.
– И я, судя по всему, пока играю по правилам… Даже не зная их.
– Так проверяется ваша способность к выживанию, мой друг. Но давайте сменим тему. О правилах не следует говорить открыто и вообще. Они любят проявляться, но не быть выявленными.
– Илья Викторович, скажите, вы можете взять человека и сделать его успешным политиком?
– Вы хотите похлопотать о ком-то конкретном?
– Нет, что вы, я бы не осмелился. Меня интересует скорее сама возможность. Знаете, граф Калиостро, любовь на седьмой день и все такое.
– Покажите мне человека. Он должен обладать задатками. Но это вторично. Есть два главных обстоятельства. У него должна быть страсть, и, второе, я должен захотеть изменить его жизнь. Без его страсти мне нечего будет зажигать. Без моего желания мне нечем будет зажигать.
– А бывает ли так, что человек приходит и вы видите, что он уже готовый политик?
– Да, такое случается часто. Возьмет человек да и разглядит сквозь туман будущего, как надо жить. И уверует в свое видение, и поймет свою роль в реализации этого будущего, и откажется от своей персональной судьбы, и свяжет свою жизнь с исполнением мечты. Вот тебе и политик.
– Так просто?