— Ну вот, граф, так тоже нечестно. Рассмешили, и я промахнулась.
Граф приблизился ко мне с соблазнительной улыбкой.
— Так что, Имма, в паре с мужчиной вы любите активную роль или пассивную?
Я смутилась под его обжигающим взглядом.
— Как вы и сказали, граф, иногда мы выигрываем, уступая, потому что радость победителя возвращается к уступившему в двойном размере. Но уступать всегда — значит лицемерить и заведомо лишить себя радости триумфа и разнообразия в отношениях. Поэтому я за контраст и возможность быть собой, не теряя при этом разумности и поиска компромисса.
— Знаете, что я о вас уже понял, Имма? — весело спросил граф.
— Что?
— Вы начинаете заумно философствовать, когда смущаетесь. Это так мило!
Он подмигнул мне и протянул руку за моей ракеткой. Когда забирал, дотронулся до моей руки, отчего я вспыхнула, как зажженная спичка. Граф взял ракетку и оставил меня с моим смущением, уйдя вперед. Вот ведь жук! Еще и издевается! Нет бы тактично промолчать. Но где он, а где тактичность.
Когда спустя время, понадобившееся мне, чтобы прийти в себя, я подошла к графу и Элли, он рассказывал дочери что-то о поместьях, которые им принадлежали. Увидев меня, девочка прервала его и радостно воскликнула:
— Я придумала, во что мы будем играть — в магазин! Я буду продавать… пап, как ты только что сказал слово?
— Недвижимость.
— Да, точно. Я буду продавать недвижимость. Садись, Имма. Ты и папа будете покупателями.
— Мэлл Имма. Вы. Будете, — ровным голосом поправила я ошибки Элли, которая отмахнулась от меня.
— Я буду вам хвалить, а кто больше заплатит, тот и купит.
— Это называется аукцион, Элли. То, что ты выставляешь на торги, называется лотом. А цены — ставки.
— Да-да, пап, — также нетерпеливо отмахнулась Элли. — Кому нужен красивый большой дом…
— Мне нужен, — оживилась я. — У вас уже есть. Куда вам еще? А у меня хоть один будет…
— Хорошей недвижимости много не бывает, — включился граф. — Какова начальная цена, Элли? Поторгуемся? — подмигнул мне граф.
— Сто тинов, — выдала Элли.
Мы с графом прыснули.
— Он игрушечный? — с подозрением спросил граф.
— Почему? Самый настоящий! — оскорбилась Элли. — Мало? Тогда тысяча тинов.
— Ну, значит, дом не слишком большой и худой. Наверное, крыша протекает. Поэтому так уж и быть, за тысячу и один тин я его куплю, — выдвинула я свое предложение.
— Да нет же! Дом хороший! Светлый! В нем три этажа и крыша хорошая!
— Тогда тысяча и два тина, — сдерживая смех, перебил мою цену граф.
— За хорошую крышу даю на тин больше! Дом мой! — накинула я.
— У дома еще есть большой сад! В котором много птиц. И рыбок в пруду.