Голос его зазвучал соблазнительно низко и с бархатной интонацией.
— Мм… дайте угадаю, граф. Сделать книксен и пожелать доброго утра?
— Нет…
— Принести кофе в постель? — улыбнулась я.
— Мм… соблазнительно. Но хочу я не кофе… Пойдем поищем укромный уголок, и я покажу тебе, как хочу встречать утро…
Граф потянул меня за собой, и мы, как подрос тки, побежали прятаться в саду среди деревьев подальше от посторонних глаз. Граф прижал меня к стволу тиса. Я почувствовала приятную тяжесть его сильного тела. Сладкая истома тягучим сиропом растеклась по всем моим членам.
— Имма… любимая…
Антуан припал к моим губам в жарком поцелуе. Нас обоих сжигала страсть, а то, что приходилось скрываться и вырывать поцелуи украдкой, лишь подстегивало притяжение.
Едва мы успели насладиться поцелуями, как услышали зов садовника, искавшего Антуана, а потом и голос Ливии, которая что-то толковала про остывающий завтрак.
— Пора возвращаться, — вздохнул граф.
За завтраком Ливия поздоровалась как ни в чем не бывало. Граф хотел сказать что-то резкое, но я незаметно погладила его по руке под столом.
— Как спалось, Ливия? — хмуро поинтересовался он, сдержавшись от проявления недовольства.
— Спасибо, мэллорд, что-то не очень. Проснулась разбитой, будто и не спала. Наверное, это возраст, — пожаловалась она.
Мы с графом переглянулись.
— Вы не хотите отдохнуть, Ливия? Может, вам пора взять отпуск?
— Нет, никак нельзя. — На миг на ее лице проступил испуг.
Я сжала руку Антуану.
— Хорошо, Ливия, нельзя так нельзя, — смягчился он. — Но покажитесь хотя бы лекарю.
— Хорошо, мэллорд, — послушно согласилась Ливия.
Когда после завтрака я зашла в свою комнату, в ней стояла большая клетка на подставке, в которой сидели несколько экзотических птичек — кулешек, у которых было еще одно название: «певчая роза» — за их красивое пение и внешний вид: сама птичка имела черно-белое оперение, а грудка у нее была ало-малиновая. Эти птицы пользовались большим спросом у аристократов, иметь их считалось высшим шиком, но они плохо размножались в неволе, поэтому в настоящее время находились на грани исчезновения.
А тут целых три птицы! Нет, я понимаю, что граф хотел меня порадовать! Но как можно радоваться тому, что птицы, которые должны жить на воле, заперты в клетке.
Все это я попыталась мягко донести до графа. Меня поддержала Камилла.
— Папа, мы должны ответственнее подходить к природе! — заявила она. — В погоне за своими прихотями мы не думаем, какой вред наносим окружающему миру. Мы должны помогать и заботиться о животных, а не уничтожать их!