— Ой. Ты будешь ее ругать? испуганно зажала руками рот Пэм. — Пап, только не говори ей, что я это тебе сказала… Ладно?
— Не скажу, — пообещал граф и перед выходом обернулся в мою сторону с улыбкой.
Я почти задремала, когда он вернулся ко мне под бочок. Накинулся с такой страстью, как будто у нас не было до этого ночи любви.
— Имма, разве я не ясно сказал тебе никуда не выходить из дома? — зарычал он.
— Антуан, ну мы же собирались пройтись по центру города посреди бела дня, — стала оправдываться я.
— Ах, Имма, если бы ты хоть немного пообщалась с Пеором, ты бы узнала, что самые тяжкие преступления совершаются посреди бела дня, — вздохнул граф.
— Антуан, ну сколько мы с девочками можем сидеть запертыми в доме — месяц, год, пять? Обещаю, я буду осторожна.
После долгого нежного поцелуя Антуан отодвинулся и притянул меня к себе под бочок.
— Вечером со мной связался Кастильи. Герцогиню задержали… и нашлась Ракшана.
Я физически почувствовала напряжение графа.
— То есть? Это одно лицо? Или…
— Или. Ракшана все это время была в плену у этой женщины. Сейчас ее обезвредили и забрали всю магию. Кастильи вместе с Ракшаной приедут сюда через два дня…
От таких новостей у меня заколотилось сердце. Я отстранилась от графа и, закутавшись в простыню, приняла полусидячее положение.
— На этот вечер я договорился с Дейвом, что, под предлогом семейного праздника, девочки заночуют у них дома, — продолжал говорить Антуан, не глядя на меня.
— Мы с тобой встретим их, выслушаем. И я договорюсь с Ракшаной о разводе, в какую бы цену она его ни оценила.
— А если она не захочет? Если предпочтет вернуться?
— Ей же хуже. Слава богам, сейчас для развода не требуется согласия обеих сторон. Тогда нас разведут на моих условиях.
— Зато она может захотеть быть с девочками…
— Я не допущу этого. Она для них умерла. Так и останется, — процедил граф.
Я вздохнула. Ему хочется так думать, но кто запретит матери приближаться к своим детям? Никто. Оставалось надеяться только на то, что они ей так же не нужны, как и раньше. Но сдается мне, она не для этого возвращается.
— И когда ты собирался мне об этом сказать? Почему не сообщил сразу, как узнал?
— Я рассчитывал сделать это утром.
Антуан повернулся ко мне и посмотрел несчастным взглядом.
— Хотелось, чтобы у нас была еще одна беспечная, счастливая ночь, не омраченная неприятными новостями.
Он потянулся ко мне. Антуану хотелось ласки и уверенности в том, что все хорошо и ничего не изменилось. Хотелось забыться и не думать о будущем. Но нет, все изменилось. Эта новость разделила жизнь на до и после.