— Третья дверь справа, — уточнила Ливия. — Вторая — игровая.
— Спасибо, — поблагодарила я и пошла к Надине.
Еще с лестницы были слышны крики графа и Камиллы. Я тихонько скользнула в комнату Надины.
— Надина, — позвала я.
Но в комнате было пусто. Я подошла к дверям ванной, прислушалась. Там было тихо. Я постучалась:
— Надина…
Мне никто не ответил. Я оглядела комнату.
Широкая кровать с покрывалом до самого пола, напротив большое, почти вполстены, зеркало. Стол для занятий, стеллаж с игрушками, отдельно дверь в гардеробную. Мягкий, скрадывающий звук шагов толстый пушистый ковер. Я подошла к стеллажу: много красивых кукол и мягких игрушек. И совершенно новые, видно, что девочка нечасто с ними играет. Я присела на край кровати, посмотрела в зеркало: как оно неудачно расположено, впечатлительный ребенок вполне может испугаться игры света и геней, падающих из окна. Покрывало слишком длинное, так и запнуться недолго. Что это?
Из-под покрывала слегка выглядывала ножка кровати, почему-то синего цвета. Я заглянула под кровать: все четыре кроватных ножки были аккуратно оплетены цветными лентами. Справа — синими, слева — желтыми. Можно, конечно, спросить Надину, что за фантазия пришла ей в голову, но не думаю, что удостоюсь ответа. Я выпрямилась и позвала:
— Надина, если ты скрываешься под магией маскировки, появись, пожалуйста, — попросила я. — А то я уйду, и ты не услышишь очень интересную сказку. А мне так хочется ее тебе рассказать!
— Я знаю все сказки. Я люблю читать, — через какое-то время услышала я вздох за спиной, и на кровать присела Надина.
— А вот спорим, эту ты не знаешь, — заверила я. — Только ты должна приготовиться ко сну и лечь в кроватку.
Надина послушно встала, сходила в ванную, вышла переодетая в пижамку и юркнула под одеяло. Я выключила свет, оставив ночник у кроватки. Из-за дверей все так же были слышны крики, к которым испуганно прислушивалась Надина.
— И часто так? — сочувственно спросила я.
— Постоянно, — снова вздохнула девочка.
— Ладно, слушай сказку. Она про пугливую птичку, которая преодолела свой страх и превратилась в бесстрашную соколицу.
Я переиначила сказку про трусишку-зайку, добавив туда подробностей от балды, чтобы Надина не узнала сказку, если слышала. Рассказывала, растягивая повествование настолько, чтобы крики из-за дверей уже смолкли и стало тихо.
— Ну что, знаешь такую? — спросила я весело, когда закончила.
— Нет, хорошая сказка. Расскажешь ее еще завтра? Я хочу запомнить.
— Конечно, — ответила я, надеясь, что завтра вспомню то, что напридумывала сегодня.