Сын этого могольского государя, молодой Шах-Алам, слыл куда менее святым, но ему так же преданно служил личный корпус шпионов. Шпионы императора наблюдали за этим наследником, и агенты наследника уберегали Шах-Алама от отцовской немилости, приглядывая за императором и его агентами. Однажды вечером шпионы Аурангзеба донесли, что Шах-Алам предавался веселью в своем дворце, причем в разгульной компании. Великодушие Аурангзеба не было безграничным, и он крайне не одобрял склонность Шах-Алама к распутству. Немедленно отреагировав на донесение, он приготовился призвать своего заблудшего сына, дабы сделать ему внушение. Но тут вмешались шпионы сына.
Визиту императора, каким бы срочным он ни был, должно приличествовать императорское достоинство — что неспешно само по себе. И как только Аурангзеб собрался нагрянуть к сыну, дабы застать пирующих врасплох, шпионы принца успели предупредить его об отцовском приближении. Они помогли слугам убрать с глаз долой все следы пиршества и бесцеремонно выпроводили девиц. А тем временем Шах-Алам успел привести себя в надлежащий благочестивый вид, так что, когда Аурангзеб ворвался к своему первенцу, там не было ни единой красавицы. Благоразумного молодого принца застали с Кораном в руках.
Глава 14
Отец Жозеф и шпионы кардинала
Некоторые французские аристократы и церковники не желали участвовать в мятежах, но очень немногие отказывали себе в бодрящем увлечении политическими заговорами. Уничтожение феодализма было развлечением всей жизни Людовика XI, но феодальный дух аристократического мятежа не желал погибать. Таким образом, вся власть и полномочия, которые однажды объединятся в великолепии Людовика XIV, следовало собирать по частям достаточно грубыми и не всегда благородными средствами и складывать вместе, словно огромную национальную головоломку, при помощи людей, чья находчивость и терпение, к счастью, были неисчерпаемы.
Арман Жан Дюплесси, кардинал де Ришелье, оказался самым блестящим и успешным из этих созидателей величия Бурбонов. Действительно, о нем говорили, что он совершил слишком много добра, чтобы люди отзывались о нем плохо, и слишком много зла, чтобы заслужить похвалу. И можно без особого предубеждения доказать, что большая часть творимого им зла совершалась по отношению к тем подданным его короля, которые постоянно становились на пути добра, которое он стремился совершить. Имея перед собой надоедливых архиинтриганов, которых следовало уничтожить, опасные распри внутри королевства и могущественных врагов за его пределами, Ришелье — хотя он никогда не слышал о секретной службе — был достаточно проницателен и неразборчив в средствах, чтобы ее изобрести. Если следовать националистической программе Людовика XI, то не будет преувеличением сказать, что кардинал со своей шпионской организацией дал Франции ее первое единство как королевства. Когда еще не было полицейских, судей, солдат, почтовых служащих или даже сборщиков налогов, которые подчинялись бы королю во всех частях его беспокойного королевства, уже существовала сеть шпионов для срочной отправки в Париж точных разведданных. То, что Ришелье был так хорошо информирован, во многом способствовало его разносторонней известности. Те, кто противостоял ему и кто был слеп к его патриотическому величию и административному гению, отчаянно боялись его всеведения.