В районе наблюдается необычное скопление немецких сил. Кроме боевых единиц, обнаруженных нами ранее, имеется еще два полка бронепехоты и, по крайней мере, часть танковой дивизии.
В 3.00 два батальона этой танковой дивизии вышли из Мариенвердера в южном направлении, видимо, для передислокации.
Рота А сегодня продолжит движение дальше на север. Мы надеемся встретиться с ротой Б вечером в Тшеве.”
Подпись: капитан Андрей Андровский. Рота А.
Андрей сложил донесение, но тут же снова развернул его, словно кто-то толкнул его в руку, и внизу приписал: ”Да здравствует Польша!”
Подъехал младший сержант Стика и отдал Андрею честь.
— Рота завтракает, господин офицер. Через полчаса можно выступать.
— О роте Б еще ничего не слышно?
Никак нет, господин офицер.
Андрей посмотрел на часы и удивился: половина шестого, а крайний срок встречи 6.00.
— Роте оседлать коней и приготовиться.
— Есть, господин офицер.
Выйдя на опушку рощи, Андрей долго и тщетно всматривался в пустынную дорогу, надеясь увидеть клубы пыли или услышать долгожданный конский топот. 6.00. Последний срок миновал, а рога Б не появилась. Андрей вернулся к бивуаку.
— Стика! Пошли ко мне капрала Тировича.
— Есть, господин офицер.
Лучший нарочный роты доложился.
— Быстро отправляйся в Груденз и к полудню — обратно. Скачи полями, на главную дорогу не выезжай. Донесение отдай командиру Божаковскому в руки. Скажи, что рота Б не появилась и мы продолжаем двигаться на север.
— Слушаюсь, господин офицер.
Андрей посмотрел, как Тирович пришпорил коня, и обернулся к Стике.
— Через пять минут всем быть на дороге.
Есть, господин офицер.
В предрассветном холодном воздухе у солдат изо рта шел пар, и они хлопали себя по бокам, чтобы согреться. Первые лучи уже пронизывали рощу, рассеивая неприятную серую мглу. ”По коням!” — пронеслась команда вдоль всей колонны. Ни ворчания, ни перебранки. Всех охватила тревога. Самые набожные опустились на колени и быстро прошептали молитву. Странно, подумал Андрей, в этой роте обычно не молятся. Он снова взглянул на часы. Минут через сорок окончательно рассветет. Куда, черт возьми, подевалась рота Б? У Андрея свело живот, как бывало перед футбольным матчем. Может, это из-за скверного чая?
— Рота выстроена, — доложил Стика.
Андрей кивнул, и Стика поскакал назад к дороге. Роща опустела. Андрей проверил седло и посмотрел на своего великолепного черного коня. Баторий был беспокоен. Андрей прижался лбом к его загривку. ”Благодарю тебя, Господи, за то, что Ты дал нам жизнь, которая в Твоих руках, и души наши Ты сохраняешь”. Почему я молюсь? Последний раз я молился еще мальчишкой. Баторий заржал и встал на дыбы. ”И ты что-то чувствуешь, мой хороший? Спокойно, дружище”. Андрей вскочил на коня и пустил его рысцой к дороге.