Все эти воспоминания всколыхнулись разом, а за ними – другие, куда более темные. Она расскажет отцу!
– Вы знакомы? – удивленно спросил Дилан.
– Конечно, – смеясь сквозь слезы, ответила Кристин. – Это мой пасынок, сын супруга.
Что? Они еще и поженились? Безумие! То есть отец тоже в Тассете? О, нет…
– Эжен, милый. – Тетя Крис будто не могла на меня наглядеться. – Как же мы беспокоились, если бы ты только знал!
– Что вы делаете в Тассете? – спросил я. Миссия – это понятно, но когда папа успел заняться дипломатией? Хотя, так много времени прошло.
– Конечно, приехали найти тебя, – ответила Кристин, продолжая обнимать меня и целовать. – О боги! Нам сказали, что ты умер. Генрих ходит черный от горя.
– Как видишь, я жив.
– Да, да.
– Давай поговорим… не здесь.
Я перехватил Кристин за руку и увлек в соседнюю комнату. Там тоже был удобный диванчик у окна, на нем мы и разместились.
– О боги, Эжен! – Тетя Крис сжимала мои руки и говорила на родном эвассонском. – Мальчик мой, прости, прости!
Она снова обняла меня, покрыла поцелуями щеки. А я не знал, что мне делать. Внутри была полнейшая растерянность.
– За что простить? – не сразу понял.
– Что так долго искали, милый. – Кристин залилась слезами. – Это все из-за меня.
– Да при чем здесь ты?
– Когда твоя мама позвонила, что у тебя проснулась сила, я была на шестом месяце беременности, и врачи наотрез запретили мне покидать Эвассон. Беременность первая, довольно поздняя и тяжелая. А Генрих конечно же не смог поехать без меня. А потом малышка родилась слабенькой, еще несколько месяцев прошло, и когда мы приехали, то очутились как у разбитого корыта: ни единого следа. Пока нашли этот колледж, пока отыскали твою бывшую иль-тере…
– И она сказала, что я умер? – Мне вспомнилось самодовольное лицо Кэтти.
– Да, да.
– Что ж, почти не солгала.
– Эжен!
Кристин нежно гладила меня по лицу.
– Ты так вырос, – шептала, вытирая слезы. – Мальчик мой, хороший мой. Я с трудом тебя узнала.
– Ничего. Со мной все в порядке, не о чем плакать, тетя Крис. Послушай… Может, не надо папе знать, что ты меня нашла?
– Как? – Глаза Кристин стали большими, как плошки. – Как это не знать? Эжен, ты меня пугаешь!
– Дело не в том, что я не хочу его видеть, тетя Крис. Просто сейчас не лучший момент. И я сам… не в лучшем состоянии.
– Ты болел, да? Еще слегка заметно. Но это ничего, милый. Что бы ни случилось, мы рядом. Солнце наше.
Мне очень хотелось расслабиться, стать на миг маленьким мальчиком, все проблемы которого могут решить мудрые взрослые, вот только не выйдет. Я уже не тот ребенок, которого помнит Кристин. И даже не тот, который когда-то переступил порог колледжа эо Лайт. Если бы мы с отцом встретились раньше, до того, как выгнали Кэтти. До этой мерзкой угловой комнаты в ее доме… Я бы мог стать прежним. Успокоиться, забыть. А сейчас? Мне иногда от себя самого бывало тошно.