— Надеюсь, что очень нескоро придется воспользоваться этим. — он указал на шкатулку. — Быть может, минует не одно поколение, прежде чем придет время явить эту тайну миру. Но запомни главное — и передай этот наказ своему сыну, а он пусть передаст своему — если так случится, что род Громовых попадет в опалу, то лишь тогда, когда появится надежда на его возвышение, на возвращение былой славы, настанет момент открыть шкатулку! Только сильные духом смогут воспользоваться этим разумно, не только на пользу рода, но и всей империи. А слабые лишь ввергнут страну в пучину хаоса. И решать, открывать ли этот ящик Пандоры, придется вам, Избориным…
Побледнев, Дмитрий с тревогой взирал на своего благодетеля, невольно заражаясь его серьёзностью. Отважившись задать всего один вопрос, он произнес:
— А что там?..
— То, что может принести многие печали! — отрезал князь и, посмотрев на часы, поднялся, показывая всем своим видом, что разговор окончен.
Прошло уже минут десять с того момента, как захлопнулась дверь за канцлером, но мы с Марго продолжали хранить неловкое молчание. Отвернувшись от меня, она присела на краешек криволапой банкетки, чье сиденье было оббито бархатом, и замерла, сложив руки на коленях. Я же деревянным истуканом застыл в центре комнаты, все еще живо ощущая следы мощной энергетики Громова в растревоженном эфире. С некоторой долей зависти я внутренне согласился с его словами, прозвучавшими здесь недавно — в этом поединке мне было не выстоять. Хотя, я видел, что и он уже смотрел на меня не как на зарвавшегося мальчишку, а как… Как на мальчишку, в чьих руках неожиданно оказалось смертоносное оружие? Я невольно усмехнулся. Но в самом деле, почудилось мне, что на короткий миг в его взгляде промелькнуло нечто вроде уважения и доли страха… Нет, не страха. Не стоит льстить себе! Скорее, признания того, что перед ним уже не безобидная муха, которую можно прихлопнуть походя, а что-то вроде осы, способной в ответ ужалить больно — и не единожды…
— Мы неправильные пчелы, и мы делаем неправильный мед! — провозгласил я и, нервно хохотнув, сдвинулся-таки с места, направившись к Маргарет. Она подняла на меня потухший взгляд и безучастно поинтересовалась:
— Какие пчелы? Причем тут мед? Алекс, ты уверен, что с тобой все в порядке? Я могу позвать лекаря…
Затем она хмыкнула и не удержалась от острой шпильки:
— Уверена, что его не особо удивит, если столько радостных известий, обрушившихся разом на твою голову, несколько помутят твой рассудок! Хотя, я немного тороплю события — о том, насколько тебя осчастливила новость о моем положении, я могу лишь догадываться, сообщить об этом мне лично ты не соизволил…