Быстрым шагом направляясь в покои императрицы, я прокручивал в голове предстоящий разговор. На то, что Марго придет в совершенную ярость, мне совершенно наплевать. На то, что она, естественно, будет все отрицать, тоже. Домой я ее не отпущу. Значит, говорим жестко, четко и по существу. Отговорки не принимаем, на слезы не реагируем.
Зайдя к ней и проигнорировав фрейлин, которым знаком приказал удалиться, я присел на кресло и немигающим взглядом уставился на нее. Выдержав всего пару минут, она вдруг стала сильно нервничать, но потом с видимым усилием взяла себя в руки и с ответным вызовом в широко распахнутых глазах уставилась на меня.
— Я задам тебе только один вопрос- зачем?
— А затем, что я все знаю! Я слышала ваш разговор с этой шлюшкой Светланой!!! — к моему удивлению, она даже не стала отпираться, сразу же перейдя в нападение, но вот причина?.. Я медленно произнес, пытаясь уложить эту информацию в своей голове:
— Ты так расстроилась из-за участи своей глупой гулящей фрейлины, пытавшейся обвести вокруг пальца одного из русских аристократов, что решила убрать с дороги двух видных чиновников Империи?! А после решила, что сможешь захватить, и главное, удержать власть?!! На чью помощь ты рассчитывала?!!!
— А причем тут фрейлина? — опешила она. — Ты обсуждал со своей карманной графиней, как лишить меня ребенка, а меня выслать обратно в Англию…Вы что, говорили не обо мне?!! — она уставилась на меня с растерянным видом. На её хорошеньком личике отражалась вся буря эмоций, что охватила её. С нарастающим ужасом она вглядывалась в меня, читая правду в моих безжалостных холодных глазах.
— Мадам! — поднялся я, глядя на неё точно так же, как несколькими часами ранее Громов — с презрением и жалостью. — Лимит моего доверия к вам исчерпан, вы не вызываете во мне никаких чувств, кроме омерзения и гнева. С этого момента для меня вы больше не жена. Все общение с внешним миром для вас закрыто. После рождения ребенка, остаток своей жизни вы проведете в монастыре, каясь во всех прегрешениях, которыми отяготили свою душу. Не смею вас больше беспокоить.
Коротко поклонившись, я вышел за дверь, и тяжело дыша привалился к стене, а в моих ушах все ещё звенел ее отчаянный крик, полный горя. Стерев выступившую испарину со лба, я приказал страже позвать Светлану, которая приставит к Маргарет фрейлину из своего доверенного круга. Еще не хватало, чтобы эта дура на себя руки наложила! А до того момента велел никого к ней не пускать. Чувствую, действия этой идиотки еще долго будут аукаться для Российской Империи.