Я с облегчением кивнул, принимая такой ответ. Он вполне соотносился с теми выводами, что сделал и я, пообщавшись накоротке с генералом. И ещё больше укрепился в мысли, что необходимо как-то деликатно поощрить Василия Андреевича материально. Громов между тем продолжал:
— А вот Лопухины — да… Возможность того, что они, очертя голову, ринутся в какую-нибудь авантюру, есть, и немалая. Вы сами отметили, что этот род таит обиды на правящую фамилию. Тем более, что сейчас во главе их рода стоит женщина, а у них часто эмоции заменяют разум…
Он неодобрительно покачал головой.
— Но вынужден отметить, что вряд ли они являются инициаторами заговора. Скорее, им отведены второстепенные роли. А вот под чью дудку они пляшут — ещё надо узнать.
— И что с ними делать? — растерянно спросил я. — За руку не пойманы, предъявить нечего. А наши с вами домыслы к делу не пришьешь…
Он усмехнулся и произнес:
— А вот сегодняшние события как раз и подсказывают выход…
Я поежился: — Казнить, что ли, предлагаете? Так говорю же, за руку не пойманы…
— Экий вы сегодня кровожадный, Ваше Величество! — посетовал Громов, — Не казнить, скорее, наоборот. Проявим заботу о дочерях графини. Я думаю, что эмир Юсуф Шараф аль-Дин благосклонно посмотрит на то, что мы, кроме денежных даров, предложим ему брачный союз с одним из древнейших родов империи. Правда, насколько мне помнится, в его гареме уже насчитывается с десяток жен, не считая многочисленных наложниц. Так что, особой власти они не обретут, угрозой не станут. А род Лопухиных значительно ослабнет. Сын графини ещё очень юн, недавно ему сровнялось всего лишь восемь лет. Потеряв поддержку в лице взрослых дочерей, она приумерит свои амбиции, хотя бы пока временно. А мы тем временем попытаемся разобраться, кто стоит за всеми этими событиями.
Помолчав, словно давая мне время уложить все сказанное им в голове, он неожиданно поинтересовался:
— А вам не приходила в голову мысль, Алексей, что возглавить заговор мог бы и я? Громовы — древнейший род, по знатности ничуть не ниже Романовых… — он криво усмехнулся, — А вдруг меня обуяла жажда власти?
Я не смотрел на него, опустив взгляд на свои руки, вцепившиеся в кружку, как в спасительный якорь. Негромко произнес:
— Не думаю, что вам, Владимир Алексеевич, нужна была бы такая многоходовая, затянутая интрига. Достаточно было бы обнародовать те знания о моем происхождении, что вы так тщательно храните. Да и вы прекрасно понимаете, что в случае моей смерти станут известны некоторые факты о том, как ушёл из жизни Александр Павлович, об этом я позаботился. Так что нам с вами, Владимир Алексеевич, во всех смыслах выгоднее идти в одной упряжке, трудясь на благо империи.