— Возможно и так, — он встал, подошёл к окну, задумчиво уставившись на зимний пейзаж. Потом обернулся и продолжил как ни в чем не бывало, будто мы и не затронули только что болезненную тему прошлого.
— Итак, с моим предложением насчет Лопухиных вы согласны?
— Вполне, — с видимым облегчением пожал я плечами. — Но мы оба понимаем, что это не решает вопроса с главным организатором.
— Будем искать. — несколько легкомысленно отозвался канцлер, а я с некоторой долей обиды подумал, что ему легко так говорить, ведь не его с завидной регулярностью пытаются отправить на тот свет.
Внезапно двери кабинета распахнулись и в комнату влетел запыхавшийся Нарышкин.
— Алексей Александрович! Сработало! Получилось!
Я в недоумении смотрел на него, не понимая, о чем речь. Глава Департамента магических исследований досадливо поморщился:
— Ну как же, чёрный рынок… Руна… Видимо, австриец перед скорым отъездом решил пойти ва-банк, особо не скрываясь, вышел на своего поставщика, а тот, в свою очередь, на осведомителя в нашем ведомстве… В общем, партия подготовленных нами плетений с небольшими сюрпризами ушла по адресу!
Я испытал прилив сил, услышав хорошие новости.
— Отлично! Просто превосходно! Все идет по плану… Пока не трогайте предателя, он нам ещё пригодится. Но проследите, чтобы он больше не имел доступа к реально ценным разработкам.
— Само собой, Ваше Величество… — с некоторой обидой сказал Нарышкин. И с тоской в голосе добавил: — А такой перспективный мальчик, я на него возлагал большие надежды! И вот поди ж ты, соблазнился большими и быстрыми деньгами…
— А может, кто-нибудь просветит меня, что происходит? Очередные скандалы, интриги, расследования? — с долей сарказма поинтересовался князь Громов. Мы с Нарышкиным переглянулись. Я вздохнул и начал:
— Ну, в общем, так…
Выслушав мои сбивчивые пояснения по поводу операции «Троянский конь», как я, не мудрствуя лукаво, обозвал свою затею, Громов долго смотрел на меня, потом медленно произнес:
— А я недооценивал степень вашего коварства, Алексей Александрович. Страшный вы, оказывается, человек… — и невольно поежился.
— Посмотрим на результат, если вы правы, то…
И он хищно улыбнулся, представив себе реакцию незадачливых австрийцев. Нарышкин согласно кивнул, а потом нерешительно спросил:
— Ваше Величество, я вот все думаю насчет Асира Шарафа аль-Дина… Вы уверены, что это именно его рук дело? Как-то грубо и примитивно… Не мог же он, в самом деле, не предположить, что исполнитель попадет в руки опытных дознавателей, и вся задумка с внедрённым в сознание фальшивым слепком личности провалится?