Брайан в очередной раз подтвердил теорию Тины, через десять минут разболтался так, что не заткнешь. Дальше — в этом Тина убеждалась неоднократно — достаточно было всего лишь время от времени «угукать». Брайан, к счастью, оказался неплохим собеседником, слушая его, Тина не скучала.
Вызванная звонком Роберта — до чего ж досадно, что не Ник! — принесла колы со льдом. Брайан рассказывал забавные истории из студенческой жизни, а когда затихал, Тина делилась своими. Через полчаса они хохотали как давние знакомые.
— Я очень рад, что все-таки набрался смелости и зашел. — Брайан улыбнулся. — Знала бы ты, сколько терзался!
— Я такая страшная? — кокетливо расстроилась Тина.
— Ах, ну при чем здесь это?.. Нет, конечно. Просто, знаешь, незнакомой девушке как-то неловко навязываться. Я бы тебя с удовольствием куда-нибудь пригласил вечером, — Брайан посмотрел на часы, — сейчас-то мне идти надо, но тут так не принято. Пока нас официально не представили друг другу — сама понимаешь. Тебя не отпустит мистер Кларк, а мне матушка закатит лекцию о том, как положено себя вести с дочерями старых знакомых.
— Эндрю — не мой отец, — почему-то вырвалось у Тины.
Брайан погрустнел:
— Да, я знаю. Прости.
— Ничего. — Тина улыбнулась. — Тем более, что мою репутацию он охраняет не хуже родного папаши.
— Да уж, верю… Ну, что поделать — традиции. Городок старомодный, представления о хороших манерах тысячу лет не менялись… Ладно, пойду. — Брайан поднялся. — Рад был знакомству. С удовольствием продолжу его завтра.
— Я тоже. Ты молодец, что зашел.
С пляжа Тина уходила, напевая. Как же все-таки поднимает настроение мужское внимание! Пусть даже проявленное парнем, которому в любом случае пришлось бы его проявить.
* * *
Вечер Тина провела в салоне красоты. Ей обновили маникюр, сделали массаж лица, маску для волос. Выйдя из машины, вернувшаяся Тина увидела Ника: тот стрекотал у бассейна починенной газонокосилкой.
Благоухающая маслами и лосьонами, сверкающая модным педикюром, проходя по дорожке, ведущей к дому, возле Ника Тина специально замедлила шаг. Хотелось, чтобы он упал в обморок от восхищения. Ну, или хотя бы косилку уронил.
Обморока с Ником не случилось. То есть, разглядывал-то он Тину с явным интересом, больше всего внимания уделив ее голым до середины бедра ногам, но восхищенным при этом не выглядел. Прокричал что-то, стараясь переорать работающую косилку.
— Что? — не расслышала Тина.
Попробовала подойти ближе и наступила в лужу. Ногой в изящной открытой туфельке — в ледяную воду. Взвизгнула.
— Говорю же, под ноги смотри. — Ник заглушил косилку. Кивнул на тонкую струйку воды, бьющую из садового шланга: — Не видишь, шланг прохудился.