У меня дрожали колени. Дыхание сбилось. Во всём мире, казалось, не на что было опереться. Джен Ченг шагнул мне навстречу, поднимая палку Вейжа — это орудие наказания, которое всегда разило без промаха. А мои руки дрожали, сжимая какие-то бесполезные обломки.
Дэйю опустилась на колени, склонив голову. Рука Гана в царственном жесте протянулась к её волосам.
Юн безоружным протянул руки навстречу отцу, сбивчиво пытаясь что-то произнести сквозь душившие его слёзы.
Глупые детишки!
Я вздрогнул, ощутив этот знакомый голос в голове, и мне показалось, будто по лицу Джена пробежала судорога. Он тоже что-то почувствовал, и ему это не понравилось.
Такой и был план — умереть, заливаясь слезами, на пороге цели? Ну и прекрасно! Старый кот Юшенг сам будет играть с самой большой жёлтой ящеркой! Я буду подбрасывать её лапами и ловить, отпускать, давать фору, а потом настигать одним прыжком. Я наступлю ей на хвост, чтобы она отбросила его. Я переломлю ей хребет и буду смотреть, как далеко у неё получится уползти! А вы — тоните в море своих соплей, бесполезные дети!
Если бы он говорил это всё, глумясь, ничего бы, наверное, не изменилось. Но ментальный голос психопата звенел от самой настоящей обиды. Взрослый мужик едва не плакал, как ребёнок. Это показалось мне до такой степени нелепым, что я улыбнулся. И Джен замер, глядя на меня.
— Засмеюсь, — сказал я. — И плюну. В память о моём друге, чью фамилию ношу с гордостью.
Я стремительно крутанулся на месте, вложив всю энергию вращения в удар. Джен встретил его той же самой палкой, и его лицо опять изменилось, вернувшись к изначальному.
— Посмотрим, чему ты научился, Лей Ченг! — сказал Вейж.
Дэйю змеёй метнулась вперёд, и, будто смертоносное жало, в её руке сверкнул меч. «Ган» успел увернуться в последний миг, и лицо его исказила знакомая гримаса ярости.
— Великая Стена! — выкрикнул Юн, выставив руку перед собой, и защитная техника оградила его от призрака отца.
Юну нужно было ещё мгновение — чуть больше, чем потребовалось Дэйю и мне.
Первой же секунды боя хватило, чтобы понять: Вейж настоящий. Со мной дрался не Кузнецов, смеху ради напяливший личину другого моего учителя, не призрак, пытающийся лишь запугать. Это был настоящий Вейж.
В каком-то смысле стиль боя выучившегося и состоявшегося человека подобен отпечатку пальцев, его нельзя спутать — если, конечно, умеешь наблюдать. С Вейжем я дрался много раз. Впервые — во дворе Цюаня — всерьёз, и потом — бессчётное количество — в рамках тренировки. Правда, его же палку я поднял против него впервые.