Дракон вырвался из меня и отлетел далеко-далеко. Я видел его, больше — ничего не видел. Только слышал голоса. Далёкие, чужие.
— Если хотите, чтобы он ещё подёргался, мне понадобится помощь.
— Что нужно сделать?
— Открыть мне свои чакры. То, что мы делали сейчас, только теперь острие — я.
Ещё какой-то звук — как будто стучит медленно бьющееся сердце. Моё, что ли?
Дракон спикировал с невообразимой выси, приземлился надо мной и заглянул в глаза, гневно дыша, раздувая ноздри. Как будто решал, сделать ли мне одолжение, вернуться ли.
— Ещё раз причинишь мне боль — убью, — пообещал я.
Казалось, дракон удивился такой постановке вопроса. Подумал несколько секунд и — исчез. Больше я не видел его, но чувствовал внутри. Там он тихо-мирно свернулся и уснул — до поры.
Что-то со мной происходило. Я чувствовал, как моя чакра то наливается силой, то опорожняется, как будто кто-то упорно пытается вычерпать ею море.
Эта аналогия убаюкала, усыпила меня, и я уснул.
* * *
Когда проснулся, Ниу сидела рядом и гладила меня по лицу. Я поймал её руку. Как мне сначала показалось — быстро, но на самом деле Ниу, заметив мою попытку, подыграла и замедлила движение.
Я легонько сжал её пальцы.
— Как всё поменялось, — прошептал я, имея в виду те часы, что просидел возле неё в больнице.
Но мы были не в больнице. Каменные своды я узнал и вздохнул с облегчением. Почему-то здесь я мог чувствовать себя в безопасности. Почему-то сейчас чувство безопасности казалось мне важным.
— Ты поседел, Лей, — сказала Ниу и тронула мои волосы.
Она всхлипнула, но тут же рассмеялась:
— Юшенг обрадовался, когда увидел. Сказал, что теперь вы с ним — братья. Он… Он оставил тебе это.
Ниу протянула свободную руку куда-то за пределы моего поля зрения и взяла флакончик. Сфокусировать взгляд мне удалось с трудом. Прочитать я ничего не сумел, но разглядел фотографию девушки, поддерживающей руками сложную причёску. Похоже, что-то для укладки волос.
— Сказал, что сам таким же пользуется, — пояснила Ниу.
— Сожги, — просипел я. — Или себе оставь. А…
«А ты всё так же болтаешь без умолку, всё равно о чём…» — вот что я хотел сказать, но сил не хватило.
И сделалось до боли обидно. Ведь хотелось столько вопросов задать! Но язык не слушался. Тело было прошито насквозь стежками боли. Попробовал пошевелиться и застонал, отказавшись от этой идеи.
Боль из союзника превратилась в досадную помеху. Она больше не давала сил, и я мечтал лишь от неё избавиться.