— А мне что делать? — спросил Чугунов.
— Отдыхать.
— Когда все работают, и я должен…
Младший задумался.
— Принимайте мой пост, у меня есть другое дело.
И не успел Петр Иванович принять командование над пильщиками, как младший исчез и через несколько минут вернулся с ребятами, таща за собою пару больших саней.
— Свозить в сарай надо, а то растащут…
— Ведь завтра выходной, — заметил Чугунов. — С утра бы куда лучше дрова пилить.
— Нет! — запротестовал младший. — Выходной — это наш день, и никто к нему не должен прикасаться.
— Что же ты будешь делать завтра?
— Читать можно.
— Любишь?
— Очень.
— Со школой как?
— Только пять и удалось закончить… С осени в вечернюю поступать стану.
— Справишься?
Младший как будто удивился.
— А как же я дальше буду жить с таким образованием? Голова у меня есть, значит, справлюсь.
И вдруг закричал ребятам:
— А ну, веселее! До ночи немного осталось.
Петр Иванович-старший вернулся домой поздно. Рассказал жене о субботнике.
— Двенадцать часиков простояли у станка, питаются невесть как, а пришли домой, дрова начали пилить, двор убирают, песни поют… А этот, самый малый, говорит, что учиться еще будет… Разве я могу с таким образованием жить?.. Да будь ты неладный, козявка такая. От земли три вершка, а ишь чего, размышляет… Нет, в наше время люди меньше были… Эти все понимают и все объяснить могут… Хороший народ растет…
Все новости в цехе узнавались в обеденный перерыв. Так было и на этот раз. Стояли последние дни апреля. Завод напрягал все силы, чтобы дать к празднику Первого мая как можно больше готовой продукции.
И вдруг за несколько минут до начала занятий после перерыва ребята закричали «ура», послышалась возня. Петр Иванович выскочил в проход и сразу остановился: перед ним в воздух взлетел Петр Иванович-младший. Он перевернулся и снова взлетел вверх. А ребята орут, сбиваются в кучу и видно, что каждому хочется принять участие, хоть разок, да подбросить своего товарища в воздух.
Петр Иванович-младший взлетел еще раз и опустился на руки ребят. Стоял растрепанный, раскрасневшийся, будто виноватый. Заметив начальника, шмыгнул носом и скрылся за станком.
«Натворил опять что-то», — думает Чугунов и подходит к ребятам.
— Чего опять распетушились? — стянул вниз очки и, поводя головой, вглядывался в ребят.
В один миг они окружили своего начальника, сдвинулись. Вот-вот он взлетит на воздух, как и его тезка. Петру Ивановичу стало даже страшно, холодок пробежал по спине: убьют! Любя сделают, а убьют!
И он попятился назад.
И Петр Иванович-младший вылез из-за станка, мордочка смеется, даже не смеется, а расплылась от удовольствия. Глаза горят, и он кричит ребятам, размахивая руками, словно дирижируя: