— Например, с тобой! — перебила его Надежда Васильевна. — Ты только о себе и думаешь…
После этого замечания Иван Петрович с грустью посмотрел на жену и прекратил бесполезную дискуссию.
Если читатель думает, что Надежда Васильевна всегда была такой, и в таком духе разговаривала с мужем, то это неверно. В тридцатых годах нашего столетия Надежда Васильевна была прелестным, наивным созданием, восхищавшим не только Ивана Петровича. Звали ее тогда Надюша, Наденька, Наточка и даже Чуточка. Пухлые губки Наденьки произносили такую очаровательную чепуху, что мало кто из молодых людей, окружавших ее, мог остаться равнодушным. У Наденьки было много воздыхателей и поклонников, или как их между собой называли подруги — «ухажеров», но, по воле судьбы и назло своей матери, выбор ее остановился на Иване Петровиче.
Может быть, грусть, застывшая в глазах Ивана Петровича, как раз и объяснялась тем, что он вспомнил тридцатые годы и образ милой, прелестно-наивной девушки, не дававшей ему когда-то ни спать, ни есть, ни заниматься. Была ли это любовь? Вероятно, да! Во всяком случае, это было новое, сильное, неизведанное чувство, захватившее обоих. А следовало ли им жениться? Над этим вопросом молодые люди обычно не задумываются. Какие могут быть сомнения! Если пришла любовь, то значит нужно оформить ее браком. И чем скорей, тем лучше. В те неповторимые дни обоим казалось, что счастье будет продолжаться бесконечно, и чувство их так велико, что его хватит на весь мир… Так оно казалось когда-то… почти двадцать лет тому назад.
Что же все-таки случилось? Когда и кто перевоспитал Надюшу в то, что мы видим сейчас? К сожалению, на этот вопрос не только академия педагогических наук, но даже народная мудрость не может ответить. Русская поговорка честно и с явным недоумением спрашивает: «Все девки хороши, откуда злые жены берутся?»
Вторник, среда и четверг прошли для всех служащих Главсовхоза незаметно, но в душе Ивана Петровича они пробороздили глубокий след. Все эти дни он был молчалив, много и сосредоточенно думал, присматривался к посетителям и каждый раз, когда в комнату входила незнакомая женщина, вздрагивал. Необычное состояние Прохорова не ускользнуло от внимания Зиночки.
— Иван Петрович, что с вами? — лукаво спросила она, когда начальник отдела вышел к начальнику Главка с докладом.
— Со мной?.. А что такое со мной?
— Вы что-то переживаете…
— Да нет… ничего особенного. С сыном неважно… Не любит учиться, а меня это беспокоит.
Ответ Ивана Петровича вполне удовлетворил любознательность секретарши. Среди женщин Главсовхоза Прохоров считался хорошим трезвым семьянином, не позволявшим себе никаких дополнительных удовольствий, это мнение сложилось потому, что было точно установлено — «подкожных» денег Иван Петрович не имеет и всю получку отдает жене.