Но теперь оставалось перебраться через дорогу. Если бы на ногах у него были надеты резиновые, как у сторожихи, или кирзовые, как у спутника-тезки, сапоги, тогда все было бы просто.
Пройдя шагов тридцать вдоль дороги, Иван Петрович нашел подходящее, как ему показалось, место для переправы. Грязь была здесь густая и, по всей вероятности, неглубокая. Набравшись смелости и сделав три крупных скачка, он оказался на твердой почве и сразу почувствовал какое-то облегчение не только в душе, но и в ногах. Обе калоши остались в грязи.
Приключения Ивана Петровича были даровым развлечением для сторожихи, которая, вдоволь налюбовавшись его обескураженным видом, пришла на помощь.
— Главное что! — говорила она, вытаскивая калоши. — Земля тут глинистая, жирная… вон как засосало! Другой раз, после дождей, машина сядет — жалко смотреть. Мучается бедная! Колеса крутятся, а сама ни с места… Много тут машин поломали!
— А почему дорогу не чинят? — спросил Иван Петрович. — Кругом камней сколько угодно и песок, наверно, есть.
— Ну как не быть песку! Сахарного песку нет, а такого сколько угодно! А только кто ее станет чинить?
— Да ведь люди-то живут!
— Люди пешком ходят. Дорога им ни к чему. Лошадей теперь не держат.
— А почему лошадей не держат?
— Воспрещается! Точно не скажу, а только нельзя, — сообщила сторожиха, наблюдая, как Иван Петрович вытирает калоши сухой травой. — Я полагаю, что из-за тракторов запретили.
Вывод был несколько неожиданный.
— А при чем тут трактора? — заинтересовался Прохоров.
— Ну как же! Если лошадей опять заведут, что же тракторам делать? — глубокомысленно заключила женщина.
Иван Петрович подозрительно посмотрел на сторожиху, но ничего не сказал. В ее словах он почувствовал плохо замаскированную критику, и насторожился.
Не забывайте, с какой целью приехал Иван Петрович в совхоз. Здесь живет и работает враг. И вряд ли он одинок.
— Вот погодите, скоро коммунизм объявят, тогда не только что лошадей, но и коров и всякую другую живность запретят, — продолжала женщина, видя, с каким вниманием слушает ее горожанин.
— Выдумаете?
— А как же! Все машинами станут делать. Заместо масла — маргарин, а заместо коровьего молока — соевое будут выдавать.
— Кто это вам сказал?
— Сама читала, грамотная…
Последняя фраза несколько смутила Ивана Петровича. Ничего подобного ему читать не приходилось, но ведь он читал далеко не все, и может быть в какой-нибудь книге, выпущенной специально для деревни, об этом и было написано. Писали же одно время, что при коммунизме будут питаться пилюлями.
— Не знаю… я не читал, — сознался он.