— Ничего странного, — включилась я. — Если проклятие было произнесено трое суток назад, как я и предполагаю, плоть господина почтенного мастера ювелира источала запах гниения, соответственно аппетита он не вызывал.
— Любопытная теория, — произнёс Наавир.
Юрао кивнул и продолжил:
— Гном идёт в лес. Полный умертвий и нежити, идёт целенаправленно по тропинке, протоптанной уходящими на вольные хлеба трупами, но сам при этом остаётся в живых.
— И встречается здесь с тем, кто снял с него проклятие, — в этом я была абсолютно уверена. — Причём проклятие сняли, несмотря на то, что это невозможно.
— Маг уровня магистра как минимум? — предположил дроу.
— Вероятнее всего, так как следов магии не осталось вовсе, — подтвердил Наавир. — Но я одного понять не мог, зачем этому магу потребовалось снимать проклятие с гнома?
Пожав плечами, Найтес пояснил:
— Тут как раз всё просто — зомби не вдаются в подробности — помирает индивид или просто прилёг отдохнуть, и вот не подоспей мы вовремя, к обеду от досточтимого мастера-ювелира и косточек бы не осталось.
Мы все невольно взглянули на обглоданную кисть гнома, невдалеке дымились останки умертвия, собственно в момент нашего появления и приступившего к завтраку.
— Но косточек не осталось как раз от мага, — Юрао перевёл взгляд на рукоять стилета. — А значит, здесь был кто-то третий.
— Ты уверен, что мага убили? — недоверчиво спросил Наавир.
— Наав, — Юрао тяжело вздохнул: — Это у меня тётки с военной карьерой, а дяди, причём все трое, жрецы культа Тьмы, и вследствие некоторых эпизодов моего детства я точно знаю — аметист на рукояти клинка становится тёмно-фиолетовым только когда впитает энергию смерти как минимум двоих. Этот впитал не далее как час назад вторую жизнь, цвет характерный. И клинок теперь опасен часов семь. Так что здесь был третий.
— Третий, который вернётся за кинжалом? — поинтересовался Наавир.
Юр кивнул и задумчиво произнёс:
— Ритуальные клинки вещь крайне редкая, такими не разбрасываются. К тому же, эти жизни ему дали поглотить с определённой целью, следовательно, за кинжалом вернуться часов через семь. Мы все посмотрели на клинок. Камень отсвечивал синевато-фиолетовым, словно в нём билось светящееся сердце — выглядело жутко.
— Таким образом, — вновь начал размышлять вслух Юрао: — Не прояви я сострадание, а Дэя — профессиональное рвение, истерящую госпожу Руко заключили бы в лекарских палатах, а к розысками исчезнувшего господина Руко Дневные стражи приступили бы лишь на закате, следовательно, по расчётам мага-убийцы, улик бы совершенно не осталось. Судите сами — следов от сожранного гнома нет, умертвия уничтожают неостывшее тело так, что магический поиск бессилен. В принципе именно нежить и сокрыла бы остаточный фон от ритуала жертвоприношения, либо от переноса, ибо наш неизвестный маг явно перенесётся сюда с помощью портала.