— Ага.
— Августовский, значит, — как-то одобрительно пробурчал старик, будто бы даже самому себе.
— Хорошо, собирайся, — кивнул Четкеров. — Из вещей брать белье, штаны, пару футболок, кофту обязательно. Остальное выдадут.
— А куда меня теперь, в тюрьму?
— И на Колыму, — улыбнулся черноволосый. — Давай быстрее. Семен Константинович, обратно вернемся — вы заявку на сопровождение подайте.
— Так все в оцеплении. Мощи же привезли, — ответил старик.
— Вот ведь, — нахмурился черноволосый. — Значит, придется самому. Хотя, так даже лучше. Максим, чего стоишь, собирайся.
Сам он задумался лишь на мгновение, посмотрев сначала на свои начищенные ботинки, а следом на наш затертый линолеум. Обувь снимать брюнет не стал. Прошел прямо так, одетый, в дальнюю, самую большую комнату, где спал отчим. Я замешкался на несколько секунд, недоуменно глядя на старика, а после рванул следом. Картина передо мной предстала довольно странная.
Добудиться до дяди Коли, когда он был «выпимши», — дело дохлое. Я знаю, не раз пробовал. Поэтому поза отчима на диване меня довольно сильно смутила. Дядя Коля сидел на смятом шерстяном пледе в клетку, будучи в весьма собранном состоянии, точно его вызвали на работу и он попытался мгновенно протрезветь с помощью марганцовки. Я, к сожалению, знал, как это бывает.
Отчим вполне осознанно смотрел на незнакомца. Если быть точнее, впился в него взглядом, ловя каждое слово. Будто перед ним был как минимум божественный посланник, несущий истину. Хотя брюнет говорил обычным, скучающим голосом:
— Пить станешь меньше. Выпивать можешь, но только по выходным. И не до полной отключки. С корешами своими общаться перестанешь. Сын твой… — Павел Сергеевич скривился, мельком глянув на меня, и сам себя исправил: — …пасынок прошел конкурсный отбор в футбольную академию «Краснодара». Теперь будет жить и тренироваться там, все понятно?
— Так он же в футбол не особо… — медленно протянул отчим.
Находился он в некоем состоянии, очень похожем на транс. Собственно, неудивительно. Не знаю, что там брюнет с дядей Колей сделал, но это явно тянуло на Нобелевскую премию в области медицины. Потому что еще полчаса назад отчим был мертвецки пьян.
Но вот уточнение оказалось весьма своевременным. Нет, в футбол я, конечно, иногда во дворе играл. Однако получалось именно так, как выразился отчим. «Не особо». Может, все дело в природной неловкости или в плохой реакции. Кто ж его знает?
— Данные хорошие. Хотим попробовать на вратаря.
— Это да. Максим мальчишка у нас рослый.
У меня в горле встал ком. Отношения у нас с отчимом были хорошие. А при жизни мамы — так вообще замечательные. До того, как дядя Коля начал пить.