Я понял, кому он принадлежит, еще не оборачиваясь. У меня было не так много врагов в школе. Но когда развернулся, пришла пора удивляться. Наверху стоял Мишка. Наш Мишка.
Он глядел насмешливо, и только теперь я понял, что его черты лица немного отличаются от Максимова. Незначительно, издали и не заметишь. Но вот если приглядываться… Более того, с каждым новым мгновением «Мишка» все больше преображался, показывая истинное нутро. И довольно скоро перед нами предстал Куракин.
Высокородный махнул рукой, и листва позади него зашуршала. Приблизились верные прихвостни, прежде прятавшиеся в лесу: Аганин, Тинеев и еще один, имени которого я не знал.
Более того, как только изменилась внешность Куракина, стала преображаться окружающая местность. Она перекрашивалась в темные тона, теряя краски. Желтая листва уступала место черной воде, и только теперь я понял, почему ногам так холодно. Мы стояли посреди Смородинки.
Рамиль дернулся было обратно, к школе, но я схватил его за плечо.
— А разночинец соображает, — усмехнулся Куракин. — Жаль, а то бы посмотрели на схватку двух первокурсников и земляного элементаля.
Я жестом показал Рамилю, чтобы тот выбрался на другой берег. И сам последовал за ним. Куракин прав: он обманом заманил нас в ловушку.
— Тебе попадет, когда учителя узнают, — я соображал, что делать.
— За что? Если они и проследят остатки силы, то увидят, что прямого воздействия на вас мы не оказывали. В этом и есть прелесть Морока. Даже жалко, что об этом никто не узнает. Преобразование такой обширной местности силами трех рожденных — непростая задачка. Про себя и вообще молчу. Матвеева бы гордилась. Так что получится ваше слово против нашего.
— Что с Мишкой?
— Да все в порядке с твоим разночинцем. Сидит запертый в туалете, размышляет о вечном. Ума не приложу, как он там оказался, — криво усмехнулся Куракин.
— Ты пожалеешь, — сказал я, сжимая кулаки, хотя сам не представлял, что можно сделать с Куракиным.
— Обязательно. А сейчас я пойду на тренировку. Слышал, тех, кто их пропускает, могут исключить. Впрочем, кому я рассказываю. Вы теперь спецы в исключениях. Пока, недоноски.
Мы стояли на другом берегу Смородинки, опустошенные, обманутые, с залитыми ледяной водой ногами. Только перейдем реку, как появятся гоблины, которые сразу поведут нас к завучу. Хотя мне казалось, еще раньше до нас доберется элементаль.
— И что теперь делать? — голос Рамиля дрожал от обиды.
— Выбирать из двух зол меньшее. Пойдем.
Осенний лес в начале октября поистине прекрасен. Если ты знаешь, куда идти, и ноги не вымочены от слова совсем. Мы, конечно, выжали носки и, как могли, кроссовки, но особого успеха это не принесло. Эх, почему Якут не инициировал меня как мага огня? Хотя, если честно, я до сих пор не совсем понимал, как преобразовывать обычную силу, не говоря уже о применении стихийной магии.