— Я решил, — негромко произнёс де Лужко, его красные глазищи зловеще блестели в полумраке. — Мы убьём пленников Врааля, чтобы жрец не достиг своей конечной цели. Раз уж он так трясётся над ними, наверняка архимаг и вампир играют очень важную роль. Оповести Секия… я думаю, этот мастер убийств станет идеальным исполнителем…
— Разумеется, милорд, — Соб улыбнулся сразу обоими своими ртами. — Даже у архимага не будет шансов против Секия, если тот проникнет в его сон… В царстве грёз Секий непобедим.
Геренд спал и видел странный сон. В нём он не был самим собой, а почему-то являлся толстым вельможей человеческого происхождения. Настолько толстым, что щёки разве что не трещали под собственной тяжестью. Он ехал в карете по лесному тракту, а на коленях держал резную шкатулку, набитую монетами.
Ну спасибо, что в этот раз он хотя бы не баба.
Многоуважаемый принц Альрийский пошевелил пухлыми пальчиками и открыл шкатулку, примостившуюся у него на коленях.
— Ах вы мои маленькие! — он жадно уставился на золотые и серебряные монеты с профилем Императора. — Папа вас никому не отдаст!
Почему Геренд так поступает и изъясняется подобным образом, он объяснить не мог. Сон же, чёрт его побери… Здесь возможно всё, даже самые невероятные и странные события.
Схватив золотую монетку, принц поднёс её ко рту, намереваясь проверить на подлинность. В этот момент карета, в которой ехал многоуважаемый сеньор, подпрыгнула на ухабе. Геренд клацнул зубами, ойкнул и схватился за пухлую щёчку. Боль была практически как настоящей. Реальной.
— Помедленнее, кретин! — заорал он на кучера, высунувшись из окна. — Я из-за тебя язык прикусил!
— Простите, ваша светлость, — извиняющимся тоном произнёс кучер, натягивая поводья. — Этого больше не повториться!
— Смотри у меня, быдло! — Геренд погрозил слуге маленьким кулачком и скрылся в карете, закрыв окно занавеской.
— Не волнуйтесь, — сообщил он шкатулке с монетами. — Папочка не даст вас в обиду!
Он прижал шкатулку к груди и начал баюкать, словно младенца. Причём внутренне ему хотело припечатать себя ладонь по лицу, чтобы не видеть всего этого.
Идиллию прервал громкий треск снаружи. Послышалось испуганное ржание лошадей, ругань кучера. Карета резко остановилась, и Геренд шлёпнулся на пол. Из шкатулки с весёлым звоном высыпались монеты и раскатились по углам.
— Нет, нет! — он принялся поспешно собирать своё богатство.
Дорогу карете перегородил толстый разлапистый дуб, парой минут ранее мирно росший на обочине. Не успел кучер успокоить лошадей, как снова послышался треск, и позади кареты рухнуло ещё одно дерево, отрезав путь к отступлению.