С минуту он просто смотрел на ряд разноцветных шаров, в конце концов остановившись на красном, что ни капли меня не удивило, поскольку красный — его любимый цвет.
— Тебе не позволено мне поддаваться. Это честная игра.
Подняв на меня взгляд, Доминик подмигнул.
— Я поставлю тебя на колени, малышка.
— Ммм, на колени перед тобой? С радостью.
Мигом загоревшиеся глаза Доминика впились в меня, на что я лишь усмехнулась.
Я махнула ему.
— Ну, давай, покажи мне, на что способен.
Повернувшись ко мне спиной, Доминик встал перед нашей дорожкой. Он отвел руку назад, а затем махнул ею вперед и выпустил шар. Я выпрямилась на стуле, наблюдая за тем, как шар со скоростью света пролетел по дорожке и сбил кегли по центру, силой удара заставив упасть и все остальные.
— СТРАЙК! — прогремела машина.
— Проклятье, — пробормотала я и поднялась со своего места, готовясь к своей очереди.
С самодовольной ухмылкой на лице Доминик неторопливо прошел мимо меня и сел на своё место.
Засранец.
Я подошла к шарам для боулинга и, не раздумывая, взяла фиолетовый. Мне пришлось держать его обеими руками, поскольку он был слегка тяжеловат.
— У тебя всё получится, — сказала я самой себе, встав перед дорожкой.
Я взглянула направо как раз в тот момент, когда маленький мальчик бросил шар и сбил все кегли.
Все. До. Единой. Кегли.
Ему не могло быть больше девяти, десять — максимум.
Если он смог, то я — тем более.
Я кивнула своим мыслям и отвела руку назад, но взвизгнула, когда шар внезапно выскользнул из моих пальцев. Я быстро развернулась и бросилась ему вдогонку.
— Всё в порядке, все в порядке, ничего не сломано, у меня всё под контролем. Не на что тут смотреть, народ, — выкрикнула я членам персонала, которые наблюдали за мной, качая головами.
Я перевела взгляд на Доминика, который занимал целых два места, завалившись от смеха на бок.
— Закрой нахрен свой рот, не устраивай концерт.
— Концерт, — хохотал Доминик, — устроила ты, когда решила бросить шар для боулинга в воздух.
Я фыркнула.
— Он выскользнул у меня из руки… и ничего не пострадало, так что отстань от меня.
Доминик продолжил хохотать.
— Жаль, что я это не заснял.
Гребаный придурок.
Со злостью я развернулась и подошла к дорожке. Хорошенько взявшись за шар, я отвела руку назад, затем махнула ею вперед и отпустила его, но на этот раз произошло тоже самое: шар полетел в чертов воздух, а затем с глухим стуком приземлился на дорожку.
— Ох, пожалуйста, перестань, мне нечем дышать.
Я перекрою доступ кислорода этой гиене, если он не перестанет ржать надо мной.
Я отскочила от шара, а затем в раздражение со всей силы пнула его ногой. Это сработало: шар покатился по дорожке, а я запрыгала от восторга.