Я простонала от удовольствия, когда Доминик перенес часть своего веса на меня. Я обожала ощущать его всем своим телом, когда он прижимался ко мне.
Почувствовав, как определенная часть Доминика затвердела и встала по стойке смирно, я открыла глаза и повернула голову в сторону, разрывая наш поцелуй.
— Даже не думай об этом, мы на заднем дворе! — прошипела я, все ещё задыхаясь от нашего поцелуя.
Доминик немного отстранился от меня и улыбнулся.
— Батут окружен черной сеткой. Мы едва ли можем видеть что-то отсюда, поэтому кому-то снаружи увидеть нас будет так же проблематично.
Он хотел заняться публичным сексом?
— Доминик, ты шутишь!
Он лишь пошевелил бровями, прежде чем отпустить мои руки. После он отстранился немного и зацепил пальцем резинку моего мокрого нижнего белья. А затем одним быстрым движением стянул их с моего тела.
— Доминик! — взвизгнула я и попыталась сжать ноги, но это было невозможно, поскольку он по-прежнему располагался между ними.
Когда моя попытка свести ноги провалилась, я использовала руки, чтобы прикрыть свою вагину, стараясь вернуть хоть какую-то благопристойность.
— Все в порядке? — прокричал Алек откуда-то со стороны задней двери.
— Нет, Доминик…
— Пытается заняться сексом со своей девушкой. Скажи ей, видишь ли ты нас или нет.
Я подняла руку и попыталась врезать Доминику, но он перехватил её прежде, чем она смогла встретиться с его лицом, и снова прижал её над моей головой, ухмыляясь при этом как настоящий самодовольный засранец.
— Он закрыл сетку. Ничего не видно, Би, когда она закрыта, цвет сетки делает это практически невозможным, — уверил меня Алек.
Господи, помоги мне.
— Мне. Пофиг. Я хочу…
— Музыку, включи музыку, — прокричал Доминик, перебивая меня.
— Ладно, сейчас принесу свои колонки.
Что. За. Черт?
— Алек, не слушай, черт побери, его! — прокричала я, однако ответа никакого не получила.
Я резко повернула голову к Доминику и строго на него посмотрела.
— Я не шучу, отпусти меня или же я, богом клянусь, кастрирую тебя.
Доминик рассмеялся.
— Тебе понадобятся мои яйца для наших будущих детей, поэтому последнее, что ты захочешь с ними сделать, — это отрезать.
От мысли о детях у меня разлилось тепло в груди, но я сохранила хмурое выражение на лице.
— Ты так в этом уверен? — медленно проговорила я.
Доминик поколебался с мгновение, но затем кивнул.
— Да, да и ещё раз да. Абсолютно уверен.
Я убью его.
— Как же ты меня бесишь, прямо сейчас мне чертовски хочется сделать тебе больно.
Доминик широко мне улыбнулся.
— Тогда хорошо, что я держу твою сильную руку, да?
Я дернулась под ним, пытаясь использовать свои бедра в качестве оружия, но безрезультатно.