— Будем надеяться, что этого не понадобится.
Уголки моих губ, стараясь разрядить обстановку, поднимаются в полуискренней улыбке.
— Ты и так уже достаточно разбил руки. Надо промыть ссадины, чтобы в них не попала инфекция, а потом мы разберем все это.
После того как я отпускаю его пальцы, он кивает и встает.
— Бинты и антисептик в одной из коробок. Я дописал их в список для ран у тебя на ребрах.
— Я их поищу. Иди в ванную, — отвечаю я, пряча свое удивление, что он не только заметил рваные раны, которые я сама себе нанесла ночью, но и позаботился о том, чтобы здесь было чем их обрабатывать.
К счастью, в первой же коробке, которую я открыла, оказались туалетные принадлежности, включая шампунь и кондиционер с ароматом ванили, расческа, резинки для волос, станки для бритья и даже упаковка тампонов. Кровь приливает к лицу, стоит только подумать о том, как Рейз заказывает все это для меня. Какой большой злобный гангстер подумает о таких вещах? И тут на меня снисходит озарение.
Наверное, Рейз раньше был женат. Или, по крайней мере, у него были серьезные отношения. Или, может быть, до сих пор…
Схватив крем и коробку с бинтами, я спешу в ванную комнату, чтобы помочь ему обработать раны. Раны, полученные из-за меня.
— Рейз? — застенчиво зову я, не предполагая, как он отреагирует на мой вопрос.
Он переводит взгляд с раковины на зеркало, в отражение глядя на меня.
— Да, девочка?
— Ты женат?
Мерцание, которое невозможно ни с чем спутать, мерцание, выдающее человека с глубоко разбитым сердцем, вспыхивает в его глазах глубокого синего цвета.
— Почему? — грубо рявкает он, заметно стискивая зубы.
Покачав головой, я машу рукой, стараясь показать ему, что это неважно. Ему больше ничего не нужно говорить, я уже знаю ответ.
— Не обращай внимания. Просто любопытно. Я не собиралась совать нос в твои дела. Давай-ка подлатаем тебя, а потом поедим.
Его подбородок расслабляется, когда он поворачивается ко мне лицом, но я все равно стараюсь не смотреть ему в глаза, сосредоточившись на его руке. Он пристально наблюдает за тем, как я очищаю и перебинтовываю его раны, и скоро воздух внутри ванной комнаты становится тяжелым от невысказанных слов. Едва только закончив, я сразу же поворачиваюсь, чтобы как можно быстрее выйти, но он хватает меня за локоть, вынуждая взглянуть на него.
— Ее звали Дарья, — признается он.
Его голос едва слышен.
Моя грудь сжимается от ужаса, когда я задаю следующий вопрос:
— Что с ней произошло?
— Ее жестоко изнасиловали и убили.
Почему-то я уже знаю ответ, но должна услышать это от него.