– Гореть, – раздался в ответ нестройный хор голосов.
Даичи облизнул губы. Взгляд его серых холодных глаз переходил с одного члена Кагэ на другого.
– Повторите, – сказал он громче. – Лотос должен гореть.
Теперь к хору присоединилось больше голосов. Ответ прозвучал сильнее:
– Гореть.
Даичи покачал головой, голос стал жестче, и в нем зазвенела сталь.
– Произносите это слово так, будто от этого зависит ваша жизнь.
Теперь они зазвучали в унисон. Голоса всех, кто был в комнате, кроме Кина и Аянэ.
– Гореть.
Теперь закричал и Даичи, черпая силу у них, а они у него – идеальный круг пламени, воли и ярости.
– Представьте, что только вы и отделяете эту страну от полной гибели!
– Гореть!
– Рабство ваших детей!
– Гореть!
– Конец всему, что вы знаете и любите!
– ГОРЕТЬ! – взревели они, сжав кулаки, оскалив зубы, плюясь слюной. – ГОРЕТЬ!
– И именно это мы и сделаем. – Старик кивнул, глядя на шахматные фигуры на карте.
Взяв черную императрицу, он поместил ее на завод по переработке чи.
– Сожжем все. Дотла.
Кин молча смотрел, как старик разбил Кагэ на группы: уличные засады, штурм дворца, бригады бойцов для моста. Он смотрел, как местные получают оружие: серпы кусаригама, железные тэцубо, дубинки, кривые ножи и даже старая катана в потрепанных ножнах для Даичи. Лица повязаны платками, шляпы надвинуты до самых прищуренных глаз. Объятия и поцелуи на прощанье. Рукопожатия и пустая бравада, звенящая в напряженном смехе. Он смотрел на людей вокруг, людей из всех слоев общества, объединенных ненавистью к тому, кем он был раньше.
К тому, от чего он всё еще мог попытаться убежать.
Аянэ прижалась к нему, по-прежнему сжимая его руку.
Слишком поздно. Слишком поздно для всего этого. Кусочки пазла встали на места. Люди готовились к нападению, сжимая в руках самодельные бомбы, работающие на чи. Подумать только, они верили, что у них есть шанс на успех. Что из всего этого есть выход. Что они смогут противостоять колоссу из железа и дыма, который прямо сейчас распрямлял свои конечности, запускал двигатели, вскидывал цепные пилы, заслоняя луну.
Не будет никакой борьбы. Всё сложится иначе. Против Землекрушителя у этого сброда нет ни единого шанса…
– Ты, гильдиец Юкико.
Кин моргнул, очнувшись от дум, и сосредоточился на стоявшем перед ним большом человеке. Акихито оглядел его с головы до ног. Гора, вырезанная из плоти, бесстрастное лицо, массивные руки, скрещенные на огромной, как бочка, груди.
– Ты был на «Сыне Грома», – сказал он.
– Был, – ответил Кин.
– Говорят, что ты помог ей сбежать. Соорудил металлические крылья, чтобы арашитора мог улететь вместе с ней.