Вот кто я на самом деле.
Бусимены бились о доски, вяло задыхаясь, их доспехи звенели по полированной сосне, как железные колокола звонят, возвещая о смене времени. Воздух наполнился запахом крови и мочи. Мичи подняла подбородок, закрыла глаза и глубоко вздохнула.
Вот это моя жизнь.
Осмотрев коридор, она затащила тела в свою спальню, перевела дух. Кровь стерла с пола алым плащом, и золотой тигр превратился в красного. Выхватив один нагамаки, она подняла верхний слой своего дзюни-хитоэ и вспорола одиннадцать следующих слоев, до бедер. Она насухо вытерла иглы, снова вставила их в волосы, глядя на свое отражение в зеркале. Наконец-то она видела лицо девушки, которую она знала. Пустая, раболепная маска была сорвана и, кровоточа, валялась на полу.
Вдали она услышала низкий рев, земля затряслась от грохота. Выглянув в свое крошечное окошко, она увидела, как вспыхивают в небе огни – неуклюжими оранжевыми мазками на облаках. До ушей донеслись слабые крики. Звон железных колоколов. Топот бегущих ног. Она оглядела комнату, взглянула на медленно остывающие тела мужчин, которые считали ее мышкой. Дурой. Шлюхой.
Она улыбнулась.
И, подхватив коробку, которую принес ей Ичизо и которая стала легче, она вышла в коридор и заперла за собой дверь.
Наступает момент, когда вгрызающаяся при каждом вдохе боль сломанных ребер, обжигающий поцелуй соли на свежих ранах и нестерпимое жжение, вызванное острыми бамбуковыми щепками, загнанными под ногти, отступает, и тебе хочется петь. И этот миг кажется величайшим в мире подарком. И ты изливаешь сквозь опухшие губы благодарность на тех людей, которые перестали мучить тебя хотя бы на мгновение – такое чудесное, такое благословенное. Мысль о еще одном ударе, еще одной секунде мучений становится ужасающей – и ты готов сказать и сделать что угодно, лишь бы избежать этого.
Но этот момент для юноши еще не настал.
– Выродки. – По его губам текла кровавая слюна, собираясь под подбородком и падая на пол. – Сукины дети, вы оба.
Сэйми шагнул в круг тусклого света, облизал пожелтевшие обломки зубов в деснах. Лицо якудза было спокойным. И повсюду на нем алели пятна крови.
– Как вы узнавали, откуда мы забираем деньги? – Он говорил тоном человека, который спрашивал, как дела или как добраться до доков. – Как вы узнавали, куда мы их несем?
– Твой папочка мне сообщил, – булькая горлом, выплюнул юноша. – Когда прожевал и проглотил.
Сэйми ухмыльнулся и отхлебнул красного саке из чашки, которую держал твердыми руками. В дверном проеме стоял Хида, скрестив руки на груди, и почесывал ухо, напоминавшее кочан цветной капусты. На столе стояла чуть теплая бутылка ликера. Рядом лежал набор инструментов: молоток, плоскогубцы, ножницы для жести, лезвия разной длины. Грязная тряпка. Пучок бамбуковых стеблей. Пять окровавленных ногтей с пальцев.