ЮКИКО, ИДИ КО МНЕ!
В голове зазвенело от крика Буруу. Юкико взглянула на клинок Йофун и заметила, что на нем нет пятен крови. В венах горел жар, Кеннинг раскалывал череп. Запихнув ужасный свиток внутрь оби, она снова попыталась почувствовать братьев, ухватиться за жизнь внутри них, как она сделала с Йоритомо, и раздавить их. Но ухватиться было не за что – ни тепла, ни жизни. Почти как…
Как…
Брат Шун посмотрел на нее пустыми глазами, и на его губах появилась жуткая улыбка. Он дотянулся до своей отрубленной руки, поднял ее с пола, пристроил на блестящую культю (на ней не было ни капли крови!) и, пока Юкико в ужасе наблюдала за этим, шевельнул пальцами, будто пытался облегчить небольшую судорогу. Брат, которого она так жестко пнула по гениталиям, поднялся с камня, поправил свой расплющенный нос, и наклонял голову до тех пор, пока у него не щелкнули позвонки.
– У нас полно секретов, – прошептал Шун. – Как я и говорил.
Они бросились на нее, все пятеро, урчаще-шипящий ком переплетенных рук и молочно-белых глаз. Благодаря постоянному обучению, которое она проходила под руководством своего отца, Касуми и сенсея Рюсаки, благодаря годам тренировок с деревянным мечом она сразу приняла знакомую стойку – боком, ноги слегка согнуты в коленях. Юкико двигалась, как вода, как бурлящий прилив, устремляясь вперед и отступая назад, нежно держа Йофун двумя руками за рукоять. Одного брата она лишила всех вытянутых пальцев, другого – ноги ниже колена, третьему перерезала трахею и яремную вену, лезвие полностью рассекло ему горло. При этом Юкико постепенно отступала, ноги сами прыгали по полу, глаза закрывали пряди волос. Она надеялась вернуться к выходу по полкам и сделать отчаянный бросок к лестнице.
Из нанесенных ею ран не вытекло ни капли крови. Лишь легкое ворчание, смешанное с удивлением сопровождало полет ее меча, за которым следовал мокрый хлопок, когда отрубленная конечность падала на камень. Она заметила: на отрубленной ею ноге не было кожи выше щиколотки. Ударив другого монаха мечом поперек груди и разрезав его одежду, она увидела, что у него тоже нет кожи – только серая грудная мышца и белая грудная клетка.
Наверху снова грохнул гром, и она изо всех сил закричала Буруу, не обращая внимания на кровь, стекающую из носа. При виде рубиновой жидкости, размазанной по ее губам, Шун и его братья, казалось, потеряли всякое подобие здравомыслия. Они скалили зубы, а глаза их распахнулись так широко, что она полностью увидела белки. Монахов было слишком много. Она не смогла бы одолеть их даже при самых благоприятных обстоятельствах. А обстоятельства были далеки от благоприятных. И поэтому, вложив в ножны катану – пять футов бесполезной стали, – Юкико сделала именно то, чему учил ее отец.