— Обломись, приятель, у девки целибат на полгода.
— Целибат? — недоуменно вытаращился на меня Накис, — а это не заразно?
Ржал едва ли не до упаду. Когда успокоился, объяснил:
— Целибат, не болезнь, а воздержание от половой жизни в знак скорби по усопшему супругу.
— Что-то я не заметил у нее скорби. — слегка обиженным тоном выдал Турбур. — Знаешь, как задницей крутит и намеки всякие делает? Слюни с подбородка только успевай подбирать.
— Вынужденное это у неё. Если в течение полугода с кем перепихнется, родня покойного мужа, благодаря внедренному магическому конструкту, непременно узнает. Тогда её лишат полутора миллионов золотом в качестве отступных от претензий на все прочее наследство. Скажут, мол не блюла себя во время траура. В этом случае любой суд гарантированно станет не на её сторону. Так что придется бабе терпеть еще пять месяцев.
Оба моих собутыльника синхронно возбудились.
— Неужто правда такие деньжищи? — поинтересовался хозяин фермы.
— Истинная, — подтвердил я.
— Полтора миллиона! — Накис мечтательно возвел очи к небесам. — Да за такие деньги, я бы на ней и жениться не прочь. Слышь, Влад, а кто-нить из ваших магиков, может как-то снять с девки заклятье? Я бы отблагодарил.
— Не советую, Накис. Большие деньги потратишь, может и перепихнетесь разок, а вот то, что женишься и денежками завладеешь, гарантии никакой. Так что топчи местных девах — эвон какими преданными глазищами на тебя зырят, уж точно не кинут в самый неподходящий момент.
— М-да, наверное, ты прав, парень, — после недолгого раздумья сказал приятель. — У этой Зулай на роже написано «блядь». Достанется же кому-то такое сокровище — не позавидуешь.
— А ведь вы не поверите, друзья, еще несколько месяцев назад это было существо небесной чистоты и образец невинности. Первый раз, когда я ей предложил взять в ротик, она хотела сбегать за ножом и вилкой, мол слишком большой, целиком не поместится.
Какое-то время оба моих собутыльника сидели будто обухом пришибленные, переваривая только что услышанное.
Первым очухался Накис:
— Гонишь, Лёд?!
— Гоню, — честно признался я.
Тут поляну огласил дружный хохот трех мужских глоток, напоминавший скорее рёв какого-то дикого зверя.
На этом наш разговор «за дам» как-то сам собой завершился. Мы посидели за столом до наступления сумерек. Компаньоны крепко бухали, отмечая чудесное воскрешение фермера. Я потягивал пивко и смаковал местные незамысловатые деликатесы. Короче, посиделки удались на славу. По их окончании местные дамы подхватили упитых в хлам мужиков и отволокли в дом.