Зуб даю, некромант хотел сказать слово «паразит», но в последний момент бросил быстрый взгляд на сердито сопящего дракончика и смягчился.
— Ну зачем! — разочарованно взвыл тот, глядя на хозяина с таким укором, точно тот вырвал у бедолаги, уже повязавшего на шею салфетку, кусок сырой голени.
Громко хлопнул ящик стола, зашуршала кипа листочков, бряцнула связка с ключами.
— Думаю, что боевым магам требуется срочное заселение.
Думаю, что меня таким образом решили наказать.
В итоге на чердак к своим я возвращалась уже под утро, озолотившее хмурый горизонт, звеня связкой ключей, как какой-то закоренелый завхоз, с пачкой объяснительных в одной руке, знанием нашего нового места дислокации и нервным тиком правого века.
Обитатели башни, на чей счет выпала на редкость буйная ночка, решили поспать часок-другой и затихли. И если есть на свете комната с огромной кроватью, под которой прячутся все детские кошмары Поляриса, то она точно потерялась где-то в пыльной утробе башни некромантов.
Ворчали трубы отопления, тихонько подвывали сквозняки, что-то досадливо скрипело несмазанными частями…
А потом на ступеньках появились кровавые следы.
Я присела, пытаясь понять, в чем дело.
Человек поднимался. Кровь отпечатала след от правого ботинка — не то подросток, не то девушка, и мысок левого. Ранение с правой стороны.
Будь ранена рука, рядом присутствовали ещё и брызги капель, а так остается гадать — живот, бедренная аорта, блин, что?
Безумная часть меня тут же ударилась в панику. Троих ранили, Бендер так сказал. Ранили троих, точнее, в лазарет поползло только трое, но какое точно число раненых? И сколько среди этих раненых первостатейных идиотов, которые молча стиснут зубы, лишь бы никто не заподозрил в них нежную фиалку? А если это Решка? Она ведь не боевой маг и могла пострадать…
Разумная часть дала этой истеричке оплеуху и обратила внимание, что следы светятся. Да, едва заметно, но обычная кровь такого эффекта не дает. И вообще, почему так холодно?
Сквозняки в башне некромантов были так же естественны и привычны, как рассвет, но не минусовые же температуры. Вон и перила начали покрываться тоненьким кружевом инея.
Я зябко поежилась, чувствуя, как нечто, затаившееся наверху, медленно тянет тепло, встала и поняла, что зашевелились волоски на руках. Нет, так дело не пойдет.
Позволила внутреннему огню залить теплом руки и тут же ощутила его — порыв ледяного воздуха, рванувший навстречу. Воздух еле слышно трещал, леденели ступени, и, что прискорбнее, ледени мои внутренности.
И вот тогда я услышала его.