— А то. И прямо сейчас вы убиваете мое терпение.
— Мой коллега просит вас подойти, — перевел с чванливого на человеческий Данте Праймус.
Я пожала плечами и поплелась к ним.
Самое забавное, что наша память устроена с такой подковыркой, что каждый запомнил следующие десять минут по-разному. Кое-что домыслил ужас, живущий в душе даже самого элитного боевого мага. О чем-то решило категорично умолчать задетое эго. Ну а воображение причесало все в удобную форму и перекинуло в раздел долгосрочной памяти.
Ректор, принимавший письменные показания очевидцев, оценил стопку из пятидесяти версий с места событий, психанул и передал секретарше.
И лишь в одном очевидцы сошлись — они еще долго будут помнить случившееся на крыльце башни некромантов.
Я перешагивала лужу крови, расплывающуюся от тела убитого. Эдвард шумно сморкался в платок с подвываниями: «Как жесток мир! Моя лучшая попытка поднять кого-то…» Некроманты терпеливо ждали. Драколич царапал пол когтями и крутил хвостом, пытаясь вырваться из захвата, когда лицо ясновидящей превратилось в неподвижную маску, а взгляд стал пугающе глубоким. Решка смотрела даже не в пространство, а куда — то между и дальше по шкале временных передряг.
— Кейт! — успела крикнуть она, прежде чем мир взорвался.
Напомню, версий случившегося была целая стопка. И вот моя.
Я ещё оборачивалась на крик Решки, когда розовая надпись «Некроманты — тьвари, мэрзОто и сволОто» шарахнула не хуже светошумовой гранаты. В дезориентированных и ослепших магов полетели осколки камня, тверди отвели удар от своих, даже будучи оглушенными. Некроманты успели вкинуть руки и выставить щиты.
Будучи чересчур далекой от шеренги и слишком близкой к неприятностям, я оказалась беззащитна перед весело вращающимся куском кирпича, несущегося прямо в лицо.
От внеплановой пластики лица уберег Эдвард.
Проявляя недюжинный героизм и высшую степень паники, подскочивший некромант прикрыл меня щитом и заголосил не хуже взорвавшейся надписи, а в следующий удар сердца мне пришлось возвращать долг по спасению и уже самой закрывать собой тщедушного паренька.
Лучшая попытка Эдварда поднять кого — то там конвульсивно дернулась и подлетела на метр. Невидимый великан смял труп, точно ребенок теплый пластилин в ладони. Шар чистой энергии недоуменно качнулся, чутка шокированный новой формой, и с удовольствием разлетелся на атомы.
— Ыть! — выкрикнул Бендер, мрачной ласточкой улетая в близрастущие кусты. Его коллега все ещё оставался на ногах — не иначе как чудом, на чистом упрямстве противопоставляя некромантские штучки живой стихии.